Сугубо доверительно. Посол в Вашингтоне при шести президентах США. 1962–1986 гг.

Надо признать, что эти предложения Картера представляли определенный интерес и могли бы стать основой для дальнейшего ограничения гонки ядерных вооружений. Конечно, они страдали рядом серьезных недостатков (например, не учитывался авиационный компонент стратегической триады, который традиционно был гораздо сильнее у США). В целом же они были в ряде пунктов довольно близки к важным инициативам поэтапного разоружения, выдвинутым впоследствии самим СССР во второй половине 80-х годов.

Однако в 1979 году советское руководство не было готово к такому радикальному подходу. По существу, стремление зафиксировать баланс стратегических сил превалировало в Москве над поиском баланса интересов сторон. Да и неясно было, согласились бы Пентагон и конгресс с новым подходом Картера.

Так или иначе, на созванном срочно Брежневым в тот же вечер совещании советской делегации в связи «с бумагой Картера» министр обороны Устинов решительно выступил против далекоидущих сокращений. Черненко тут же поддержал его. Осторожный Громыко высказался в том смысле, что такие важные вопросы нельзя решать «с ходу», что надо еще посоветоваться с коллегами по политбюро и что нет нужды сразу связывать себя какими-либо обязательствами перед Картером.

Брежневу явно не хотелось по ходу встречи заниматься вдруг какими-то новыми сложными вопросами. Он еще в Москве был настроен лишь на подписание подготовленного договора об ОСВ-2, но не больше. Вот почему он согласился с доводами Громыко, и «полуофициальные» предложения Картера «были спущены на тормозах». Так была упущена еще одна возможность попытаться добиться прорыва в области ОСВ.

Однако было бы неправильно возлагать всю ответственность за это только на советскую сторону. Реальность была такова, что в самих США у Картера было мало единомышленников в вопросе о серьезных сокращениях ядерных вооружений. Он не имел достаточной поддержки ни в своей администрации, ни в Пентагоне, ни в конгрессе США[20]

.

Конечно, нельзя забывать и то немаловажное обстоятельство, что на последующие переговоры по новым предложениям президента потребовалось бы время, и время немалое. А его ведь не оказалось даже для ратификации договора об ОСВ-2, в чем немалая доля ответственности лежит на администрации Картера.

Сам президент совершил ряд серьезных тактических ошибок, которые помешали ему добиться такой ратификации.

Как известно, уже первая попытка Картера в марте 1977 года предпринять новый амбициозный подход к переговорам по ОСВ оказалась, по существу, фатальной. Это привело к тому, что вопрос об ОСВ оказался связанным с другими спорными политическими проблемами – с Эфиопией, «советской бригадой» на Кубе, а затем и Афганистаном. В результате договор об ОСВ-2 так и повис в воздухе.

У меня сложилось достаточно твердое убеждение, что если бы Картер сразу принял эстафету от Форда – Киссинджера в форме владивостокской договоренности, то путем взаимных относительно небольших компромиссов договор об ОСВ-2 мог бы быть готов еще в 1977 году и подписан в том же году на встрече с Брежневым. Это могло проложить дорогу к совершенно другим по характеру советско-американским отношениям в период всего президентства Картера. Таковы, кстати, были вначале ожидания и надежды в Москве, которые разделял и я, как посол, поэтому тем сильнее были затем разочарование, рост недовольства и недоверия к Картеру в руководящих кругах СССР.

Надо сказать, что вынашиваемые Картером надежды на «личную дипломатию» при встрече с Брежневым не очень оправдались. Они встретились лишь на третьем году президентства Картера, когда Брежнев стал уже основательно дряхлеть физически (на торжественном спектакле в Венском оперном театре он несколько раз засыпал), а советское руководство начало исподволь «списывать со счетов» самого Картера из-за «температурных перепадов» при нем в советско-американских отношениях. Да и дальнейшая политическая судьба Картера должна была еще решиться на выборах. Короче, встреча двух руководителей в этом смысле заметно запоздала.

Но вернемся к самой встрече в Вене. Подписание договора об ОСВ-2 в целом было большим достижением, кульминацией многолетних переговоров по этой кардинальной проблеме советско-американских отношений. Договор, предусматривавший согласованные суммарные потолки ядерных арсеналов обеих стран, стал немалым сдерживающим фактором в дальнейшей гонке стратегических наступательных вооружений, хотя он и не был ратифицирован. Был найден компромисс по таким спорным вопросам, как крылатые ракеты и самолет «Бэкфайер». Договорились, что испытательные пуски ракет не будут зашифровываться.

Вместе с тем обе стороны не сумели использовать потенциальные возможности, обозначившиеся было в Вене, с целью начать процесс действительного сокращения этих вооружений. Понадобилось еще 6–8 лет, прежде чем такой процесс начался.