Сугубо доверительно. Посол в Вашингтоне при шести президентах США. 1962–1986 гг.

На вопрос, каким же он сейчас видит дальнейший курс президента Картера в советско-американских отношениях и в иранском вопросе, Вэнс ответил: вчера вечером, уже после объявления о принятии президентом моей отставки, я имел длительную беседу с Картером. У нас с президентом очень близкие личные отношения, ближе, чем у многих других членов кабинета. Хотя мой уход в отставку и не мог не наложить свой отпечаток на эти отношения, они все-таки остаются достаточно дружественными. Поэтому с президентом у меня был очень откровенный разговор.

Я обратил внимание Картера, отметил он, на важность отношений с СССР. Особо указал ему на важность возобновления диалога с советским руководством, который сейчас оказался полностью взорванным. Конечно, до выборов при существующих очень сильных разногласиях между Вашингтоном и Москвой по ряду вопросов было бы трудно рассчитывать на достижение каких-либо серьезных договоренностей. Но взаимно держать руку на пульсе событий, особенно в период напряженности, чрезвычайно важно, чтобы не было каких-либо просчетов из-за незнания намерений друг друга.

Президент, по словам Вэнса, в принципе согласился с этим. Согласился он и с его предложением, чтобы канал связи с советским руководством осуществлялся через госсекретаря, а не через «сотрудников Белого дома». Не знаю, однако, добавил Вэнс с сомнением, будет ли это осуществляться на практике. (Я тоже не очень верил обещаниям Картера, которые он давал уходящему госсекретарю.)

Суммируя далее впечатления от своей последней беседы с президентом по иранскому вопросу, Вэнс сказал, что в предстоящие недели из Белого дома будут по-прежнему раздаваться время от времени «воинственные заявления» и угрозы применить силу против Ирана. Однако в Москве должны знать, заметил он, что это будет в основном риторика, ибо президент убедился теперь, что военный путь не приведет к решению проблем заложников.

Будет, к сожалению, и враждебная риторика в адрес СССР с учетом предвыборной кампании в США. Однако новых практических шагов, направленных на дальнейшее ухудшение отношений, судя по всему, предприниматься не будет. Так, во всяком случае, Вэнс понял президента. Но твердых гарантий на этот счет Вэнс дать не может. Картер слишком эмоционален и поддается влиянию со стороны.

Вэнс сказал, что будет постоянно жить в Нью-Йорке и вернется к прежней юридической практике. Он обещал Картеру, что готов негласно высказывать ему свою точку зрения по важнейшим вопросам международных отношений. Не знаю, добавил с горькой усмешкой уходящий госсекретарь, захочет ли, однако, президент интересоваться моим мнением в будущем.

Вэнс тепло отметил, что ценит деловое сотрудничество и хорошие личные отношения, которые установились у меня с ним в эти годы.

Поблагодарив, я искренне ответил ему тем же. С ним у меня действительно сложились дружественные отношения, хотя это и было непросто в период напряженности международных отношений. Пожалуй, в истории советско-американских отношений было немного госсекретарей, которые так добросовестно, без большого шума и рекламных жестов делали столь нужное дело, добиваясь выправления этих отношений.

Вскоре было объявлено о назначении новым госсекретарем сенатора Маски. Правда, пробыл он на этом посту недолго, менее года.

В эти же дни у меня был Уотсон, американский посол в Москве. Он прилетел всего на пару дней, чтобы разобраться, что послужило причиной ухода Вэнса. Сам Уотсон хотел подать в отставку вместе со своим другом Вэнсом, так как не видел для себя никаких перспектив для плодотворной работы в Москве.

Посол доверительно сообщил о трудностях, с которыми он сталкивается при установлении контактов в Москве: в связи с афганскими событиями Белый дом запретил ему проводить какие-либо завтраки или ужины с высокопоставленными официальными лицами, если при этом к тому же участвуют несколько человек. Указанный «бойкот» не распространяется лишь на старших сотрудников МИД, с которыми посольство поддерживает рабочие контакты.

В конце концов он согласился с просьбой Вэнса побыть на своем посту до конца года (то есть до президентских выборов). Вэнс опасался, что смена доброжелательного Уотсона каким-либо ставленником Белого дома может еще больше ухудшить отношения.

Бывший госсекретарь Вэнс пригласил меня с женой (8 июня) к себе домой на семейный прощальный ужин. После ужина мы уединились с ним для беседы. В целом это было взаимное признание в дружественных чувствах и доверительных отношениях, которые сложились между нами. Мне, откровенно говоря, было действительно жаль, что человек такого калибра покидает администрацию США в сложный период.

Мне бросилось в глаза, что по ходу беседы Вэнс практически – причем отнюдь не из вежливости – не возражал против нашей критики в адрес администрации, а порой и соглашался с этой критикой. Он не скрывал своего критического отношения к курсу, которому следует Картер в советско-американских делах, хотя и избегал прямо называть его по имени.