Сугубо доверительно [Посол в Вашингтоне при шести президентах США (1962-1986 гг.)]

Когда я встретился с Киссинджером 8 июня, он передал в доверительном порядке американский проект соглашения об ограничении стратегических вооружений с учетом предстоящего рассмотрения этих проблем в Москве.

Госсекретарь рассказал также, что продолжает обсуждать с сенаторами Джексоном, Джавитсом и Рибиковым вопрос об эмиграции из СССР (они связывали вопрос об эмиграции с предоставлением СССР режима наибольшего благоприятствования в торговле с США). Киссинджер показал мне проект письма Джексону, в котором госсекретарь от своего имени излагал „понимание", вынесенное им в отношении вопроса об еврейской эмиграции из СССР из своих бесед с советскими руководителями. Такое письмо, как он подчеркнул, могло бы помочь администрации найти, наконец, компромисс с сенатором Джексоном в отношении его поправки к законопроекту о торговле с СССР. В тексте письма бросилась в глаза фраза: „Мы (т. е. администрация Никсона) имеем основание считать, что не менее чем 45 000 эмигрантам будет разрешено выезжать из СССР в год".

Я выразил сомнение в отношении целесообразности упоминания какой-либо цифры в письме (хотя названная им цифра не вызывала у меня каких-либо сомнений). Киссинджер утверждал, что у Громыко, когда они недавно встречались в Никосии (Кипр), вроде бы не было каких-либо возражений. Он предложил спросить Громыко на этот счет, утверждая, что ему удалось „сбить чрезмерный запрос" Джексона со 100 тыс. человек до 45 тысяч. Без этого Джексон отказывался снять свою поправку. Ясно было, что дискуссия по этому вопросу будет носить затяжной характер.

На следующий день госсекретарь передал американский проект Протокола к Договору по ПРО с уже включенным в него согласованным положением о возможности замены местонахождения единственной у каждой стороны системы ПРО. Он сообщил также, что его вызывают в подкомитет сената для разбора поднятой сенатором Джексоном шумихи вокруг вопроса „о секретных соглашениях" между СССР и США. Этот вызов приурочен к моменту отъезда Никсона в Москву с явной целью заставить президента отказаться от намерения достичь в Москве какой-либо новой договоренности о дальнейшем ограничении стратегических вооружений.

В свою очередь, в связи с поручением из Москвы, я обратил внимание Киссинджера на участившиеся в последнее полугодие случаи попыток вербовок американской разведкой советских граждан за границей.

Киссинджер сказал, что он не знал об упомянутых мною случаях. Однако он совсем не исключил, что что-то похожее действительно могло иметь место, ибо в американской разведке старые профессиональные кадры чересчур увлекаются старыми методами, в то время как они не успевают вдумчиво обрабатывать массу важной информации, поступающей по другим направлениям, в частности по каналам технической разведки. Киссинджер сказал далее, что руководству разведки будет послана директива Белого дома прекратить указанную практику „на ближайшее будущее" (видимо, на период встречи в верхах), но что, дескать, трудно гарантировать все это на длительный период времени (что еще мог ответить госсекретарь?).

Визит Никсона в СССР (27 июня — 3 июля 1974 г.)

В своих мемуарах Никсон описывает, какую трудную борьбу ему пришлось вести с активизировавшимися в Вашингтоне противниками разрядки накануне визита в Москву. В широкую и разношерстную коалицию входили: либералы, выступавшие в защиту диссидентов и поддержку еврейской эмиграции из СССР; консерваторы, отвергавшие торговые и иные соглашения с СССР; военные из Пентагона и их друзья в конгрессе, которые делали все, чтобы предотвратить договоренность в Москве об ограничении стратегических ядерных вооружений и ядерных испытаний.

На заседании Совета национальной безопасности (20 июня) министр обороны Шлесинджер, поддержанный начальниками штабов, представил предложения Пентагона для вручения их в Москве. Никсон тут же заметил, что эти предложения не имеют никаких шансов быть принятыми советским руководством, так как они дают большие односторонние преимущества американской стороне. В ответ министр обороны с серьезной миной посоветовал Никсону приложить усилия, как он сделал это во время „кухонных дебатов" с Хрущевым в 1959 году для того, чтобы убедить Брежнева все же принять эти предложения. Никсон записал в своем дневнике, что этот совет Шлесинджера оскорблял интеллектуальные способности любого человека, включая президента.

Фактически заседание Совета национальной безопасности ясно показало, что администрация Никсона лишена возможности вести серьезные переговоры по ОСВ.

Президент Никсон в сопровождении Киссинджера, а также Хейга, Скоукрофта, Сонненфелдта, Хартмана и посла Стессела прилетел 27 июня в Москву.

С советской стороны в переговорах участвовали Брежнев, Подгорный, Косыгин и Громыко, а также Добрынин, Александров (помощник Брежнева), Корниенко (член коллегии МИД СССР).