Сугубо доверительно [Посол в Вашингтоне при шести президентах США (1962-1986 гг.)]

Ко всему прочему в советском руководстве росло сильное раздражение по поводу публичной кампании Картера по правам человека и его открытого „братания" с советскими диссидентами. В Кремле даже подозревали, что Картер придерживался новой доктрины, резко отличавшейся от подхода Никсона и Форда, а именно умышленно увязывал политику разрядки с подвижками во внутренней политике СССР. Это было, конечно, неприемлемо для кремлевских руководителей…

Были, разумеется, и серьезные разногласия по существу содержания возможного соглашения по ОСВ-2. Так, например, советское руководство отвергало тогда предложение о резком, да к тому же еще более значительном, чем для США, сокращении наземных стратегических ракет, поскольку они были главной составной частью советской стратегической мощи. Картер же не соглашался ни на какие ограничения на крылатые ракеты (на чем настаивал СССР) без изменений во владивостокской договоренности. А эти изменения, по Картеру, должны были в этом случае предусматривать определенные ограниченные уровни для ракет с РГЧ наземного базирования (в основном это касалось модернизированных советских ракет нового поколения), т. е, той же сердцевины советских стратегических сил. Все это, повторяю, давало США односторонние преимущества в ущерб Советскому Союзу.

Так или иначе, дальнейшие переговоры по ОСВ-2 затянулись на два года, в течение которых СССР отстаивал владивостокские договоренности, хотя все же пошел, как и американцы, на некоторые уступки.

В целом же, по моему убеждению, затяжные споры по „доводке" указанной договоренности, различные „увязки" с другими вопросами явно не оправдывали потерю драгоценного времени. Договор был подписан летом 1979 года, когда уже стало очевидным заметное ухудшение советско-американских отношений по всем направлениям. А ведь подписание договора в 1977 году, да еще на встрече на высшем уровне (и возможная его ратификация в том же году), могло бы придать большой импульс развитию этих отношений в конструктивном направлении.

Вот почему, на мой взгляд, опрометчивая попытка администрации Картера в 1977 году по-новому подойти к решению проблемы ОСВ была недостаточно продумана, хотя, видимо, и была сделана с добрыми намерениями. Это обернулось потерей драгоценного времени на длительных переговорах, а также эрозией общественной и политической поддержки в самих США соглашения по ОСВ-2, подписанного уже в 1979 году. Уменьшилась и стратегическая ценность самих ограничений по этому соглашению ввиду дальнейшего развития военных технологий.

Снова встречаюсь с президентом

Советское руководство надеялось, что в Вашингтоне внимательно проанализируют причины провала миссии Вэнса и скорректируют свою позицию с учетом состоявшегося в Москве обмена мнениями. 7 апреля я передал Вэнсу письмо Брежнева Картеру в этом духе.

Вэнс, который все еще находился под сильным впечатлением неудачной поездки в Москву, попросил меня, когда мы встретились, дать оценку нынешнего состояния советско-американских отношений, памятуя, что я был послом и при других администрациях.

Я ответил, что если говорить откровенно, то состояние отношений сейчас, пожалуй, самое неудовлетворительное за последние десять лет. Заметил, что администрация Картера за три месяца своего пребывания у власти „успела" основательно испортить отношения с СССР, хотя советское руководство стремилось с самого начала установить хорошие отношения с новым президентом. „Неужели президент верил, — спросил я Вэнса, — что советское руководство примет его явно неприемлемые предложения по ОСВ? Ведь я же лично предупреждал Вас об этом".

Госсекретарь, как бы оправдываясь, высказался в том смысле, что президент „хотел завязать диалог" по разным конкретным составным частям обоих предложений и на базе этого искать компромисс. Однако категорическое отклонение советской стороной обоих вариантов явилось для президента и для него самого полной неожиданностью. Вэнс даже употребил слово „шок", когда описывал настроение американской делегации, которая, как и президент, ожидала соответствующих вопросов и критического разбора их предложений с советской стороны, но никак не короткого решительного заявления Брежнева о полной неприемлемости американских предложений без каких-либо особых пояснений.

В результате, сказал он, президент погорячился, выступив в спешке с критическими заявлениями. Последовала перепалка с обеих сторон. Дело от этого только пострадало.

В конце беседы мы договорились, что госсекретарь продолжит обсуждение вопросов по ОСВ в мае при встрече с Громыко в Женеве.

В целом у меня создалось впечатление, что администрация Картера, вроде начала искать выход из тупика, куда она сама себя загнала. Хотя, возможно, это было лишь желание самого Вэнса.

Через несколько дней президент пригласил меня на беседу. Чувствовалось, что он стремился как-то смягчить неудачу поездки Вэнса.