Сугубо доверительно [Посол в Вашингтоне при шести президентах США (1962-1986 гг.)]

Выразив желание обсудить вопрос о дальнейших возможных шагах, которые могли бы все-таки привести к соглашению по ОСВ в течение нескольких месяцев, он спросил: может быть, следует возобновить переговоры в Женеве на уровне двух делегаций?

Я ответил, что пока нет взаимопонимания в принципе на высшем уровне, никакие переговоры делегаций тут не помогут.

Картер спросил тогда, почему все-таки Брежнев и Громыко отвергли американские предложения, не пожелав даже обсудить их с Вэнсом? Я сказал, что эти предложения, по глубокому убеждению советского руководства, не могли явиться какой-либо реальной основой для соглашения, так как они обходят владивостокские договоренности между обоими правительствами. Пояснил суть нашей позиции.

Президент попросил передать Брежневу, что он не пытался словчить с целью получения односторонних преимуществ. Он лишь хотел начать обмен мнениями по широкому спектру проблем, а главное, обсудить вопрос о действительно глубоком сокращении ядерных вооружений, к чему он искренне стремится, включив в свои предложения разные элементы, вызывающие беспокойство как советской, так и американской стороны.

Я напомнил президенту, что выдвинутые им предложения, видимо, и с добрыми намерениями, помимо всего прочего, нарушают сбалансированность ограничений, о которой ранее достигнута была договоренность. Мы за то, чтобы сначала была выполнена, владивостокская договоренность, а затем уже следует перейти к решению других, более сложных проблем, включая и те, которые выдвинуты президентом. Известно, что нельзя успешно гнаться сразу за двумя зайцами — ни одного не поймаешь.

Президент выразил надежду на возможность достижения в ближайшие месяцы договоренности по ОСВ. Сказал, что даст поручение Вэнсу искать компромисс.

Затем Картер поднял еще один вопрос: советская печать начала вести в последнее время кампанию нападок в его адрес. Это огорчает его.

Я сказал президенту, что никакой специальной кампании против него лично не ведется. Однако наша печать не может проходить мимо антисоветской кампании, которая заметно активизировалась в США в последние месяцы, и не без прямого участия руководящих деятелей самой администрации. Я призвал президента обратить на это внимание.

Картер заявил, что постарается исправить положение, но при этом рассчитывает на взаимность. Он просил передать об этом в Москву.

Картер не скрывал, что он обостренно воспринимает публичную критику в свой адрес, но забывал, видимо, что такая же чувствительность к критике может быть и у другой стороны.

На следующий день я встретился с Бжезинским в Белом доме. Разговор с ним в отличие от беседы с президентом был довольно напряженным. Чувствовалось, что он был одним из основных авторов и вдохновителем „всеобъемлющего" проекта соглашения по ОСВ, с которым Вэнс приехал в Москву. Бжезинский горячился, он утверждал, что США не могут вести переговоры, когда их проект решительно отвергается без детальных объяснений.

Я подчеркнул, что новые предложения США являются недопустимой ревизией владивостокской договоренности и откровенно нарушают важный принцип равенства и равной безопасности. Их обсуждение, как показывает опыт таких переговоров, затянуло бы согласование позиций сторон на годы.

Когда в конце разговора я попросил его определить, что же, по его мнению, является все-таки главным для дальнейшего развития советско-американских отношений, он сразу резко ответил: „Научиться жить в УСЛОВИЯХ сохраняющихся разногласий".

Тем временем в Вашингтоне продолжались мои встречи с Вэнсом в Рамках конфиденциального канала. Они помогли выработать компромисный подход к ОСВ, который затем был утвержден в мае в Женеве на встрече госсекретаря с Громыко, приуроченной к открытию советско-американских переговоров по ОСВ-2.

Достигнутый „рамочный" компромисс предусматривал: восьмигодичный договор, устанавливающий предельный уровень на все носители (ракеты и самолеты) и подуровень на носители с разделяющимися головными частями; трехгодичный протокол, ограничивающий развитие новых систем (крылатые ракеты и „тяжелые" стратегические ракеты), и заявление, которое должно было включать принципы дальнейших после этого переговоров уже по ОСВ-3.

К этому времени лишь 41 процент опрошенных в США положительно оценивал политику Картера в отношении СССР. Подавляющее большинство (75 процентов) высказалось за то, чтобы СССР и США продолжали поиски „областей сотрудничества и согласия". В поддержку советско-американского соглашения по ОСВ выступали 77 процентов опрошенных службой Харриса. Половина считала, что Картер „подорвал свои шансы" заключить соглашение по ОСВ, поскольку постоянно говорил о нарушении прав человека в СССР. Таков был результат негласного опроса, проведенного по просьбе Белого дома.