Сугубо финский попаданец. Дилогия (СИ)

Александр Александрович Новиков, командующий ВВС Северного фронта был крайне доволен тем, как прошел первый удар по Финляндии. Да и как не быть довольным, финны орут везде о жесточайших бомбардировках, а значит ни одна собака не сможет сказать, что он, Новиков проявил трусость или нежелание воевать при выполнении задания Ставки Главного Командования. Теперь бы отчитаться о том ущербе, который нанесен авиации противника и НКВДешники вообще сделать ему ничего не смогут. Или смогут? Ситуация больно скользкая. Все началось 14 июня когда был арестован начальник Главного Управления ПВО РККА Штерн, через пять дней арестовали Филина — начальник НИИ ВВС РККА, ну правда под того копают уже давно и конструктора Поликарпова, с этим тоже все понятно. Поликарпова видать Микояны «уели», было за что. Только И-200 в серию пошел и Артем Сталинскую премию получил, так этот «попович» представил конструкцию И-200У с металлическим крылом и принципиально лучшими характеристиками. За новую машину двумя руками ухватились военные и Смушкевич пробил у «Самого» решение о создании трех номерных истребительных дивизий из асов, вооруженных именно этим самолетом. Артем Иванович, вместо Генерального конструктора опять оказался «замом по общим вопросам» и так и не получил квартиру в «доме на набережной», ясное дело такое не прощается. Вот братья и сунули его в список к Абакумову, так что теперь Николай Николаевич будет конструировать вместе с Туполевым в «шараге». А вот, что дальше началось, то простым объяснениям не поддается. 22 июня, прямо здесь в штабе арестовали его заместителя — Левина. 24 июня, после обеда прилетел Жигарев, зам. командующего ВВС, глаза бегают, руки трясутся, первое что попросил, когда приехал в штаб — стакан водки. Выпил и тут его понесло — оказывается брать летчиков стали уже 20 июня, правда на уровне дивизия — фронт, округ, на самый верх лезть не смели. Шахт и Пумпур загремели еще до начала войны, потом спустились пониже — Чернова, командира 2-й ИАД, забрали прямо из госпиталя с тремя пулевыми ранениями. Копца, пониженного за «Свирский мост» во время Финской, то ли застрелили, то ли сам застрелился прямо на КП дивизии, да еще других. Рычагов, как только про такое услышал, не будь дурак, рванул на передовые аэродромы — под бомбы, там хоть и связь никакая, но лучше упустить управление авиацией фронта, чем тебя под белы руки примут. Так его и там попробовали достать. Говорят форменный бой был, Паша сам одного чекиста застрелил, потом комендантский взвод навалился, сразу не разобрались, думали — диверсанты. Так всех и положили. На каком аэродроме он сейчас прячется — не известно. Громова взяли во время удара по Констанце, пилотов вернувшихся машин вытаскивали из самолетов и прямо на аэродромах начали выбивать показания на командира корпуса и требовали подтвердить, что не вернувшиеся с бомбежки самолеты перелетели к румынам. Смушкевич и Кузнецов пошли к Сталину, в это время арестовали генерал-майора Юсупова, зам начальника штаба ВВС, а он, Жигарев полетел в Ленинград, если чего, то сразу не достанут.

— Ты вот что Сан Саныч, поднимай 201 бригаду ВДВ, она в твоем подчинении и пусть они штаб в кольцо возьмут, товарищ Сталин конечно разберется во всем, но как бы нас еще до этого не похомутали.

— Вы такие события предполагали? Поэтому десантников из Прибалтики обратно в Ленинград перевели, перед самой войной?

— Береженного Бог бережет, а не береженного конвой стережет. Отдавай приказ.