Сухой колодец

– Мне? Ничего! Ты никому ничего не сделала! И когда бабка твоя в одиночестве умирала – ты тоже ничего не сделала! Убирайся отсюда по-хорошему, пока в коровьи лепехи не вляпалась по незнанию. Не отмоешься потом.

Резко отвернувшись, чтобы не показать мужчине вдруг подозрительно заблестевшие глаза, Алиса сжала зубы. Намеренно или нет, но он ковырнул еще открытую рану в душе. Ей и без его слов было невыносимо стыдно перед собой, перед бабушкой.

– Что, все? Плотину прорвало? К дядьке жаловаться побежишь?

К дядьке жаловаться? Как же ее бесят самодовольные самцы! Кровь вскипела в жилах и, забыв об осторожности, она прошлась по нему не печатными словами, зацепив всех его родственников до седьмого колена. Затем, решительно толкнув в грудь немного обалдевшего от такого отпора мужчину, Алиса освободила себе дорогу.

Он что-то еще прокричал ей вслед, но бушующий адреналин у нее в крови не позволил расслышать что именно. Строевым шагом, задрав подбородок, она победительницей покинула поле боя.

Вечерело. Тень Плешивой горы наползала на деревню, покрывая дом за домом. Близкие сумерки напомнили о голодном звере, и между лопаток протянуло холодком.

***

Стас заблаговременно сошел с тропы за густоту елей, едва услышав трескучий звук мотоцикла. Старый Урал с коляской бодро протарахтел по тропике, везя на себе двух седоков. Участковый на кочках то и дело задирал кверху руку, придерживая фуражку. Неожиданно для глухой провинции, водитель соблюдал правила безопасности и черно-белый шлем блестел на его голове, как полированный футбольный мяч.

Проводив взглядом сквозь разлапистые ветви направляющийся в деревню мотоцикл, Стас продолжил свой путь в противоположную сторону. Идти по лесу было легко и приятно. Хвоя пружинила под ногами, как подошва беговых кроссовок. Старый ельник своей плотной кроной глушил подлесок, а слой хвои не позволял расти теневыносливым травам.

Тишина, царившая в лесу, окутывала в невесомую шаль, и каждый лесной звук, воспринимался не ушами, а всем телом, будто провели по коже мягкой кисточкой. Дробь дятла, редкое щебетание птиц, скрип старого ствола… Все эти звуки не врезались настырно в уши, а рассеивалась, мягко растушевывались в постоянном шелесте миллионов иголок.

Стас наслаждался моментом – тот редкий случай, когда от наказания начинаешь получаешь удовольствие.

Леонид Сергеевич, старый лис, не обманул – тайга в августе, это как дубовая бочка с медом. Ароматная, желанная, упругая. Лоснящаяся от сытости и лености. Но все же это было наказание…

Зинович Леонид Сергеевич, полковник госбезопасности, отправил Стаса восхищаться видами природы не по доброте душевной, а дабы оказать услугу вышестоящему по званию, заодно и щелкнуть Стаса приказом по носу – за излишнюю строптивость и дерзость.

У вышестоящего по званию чина, стало быть, генерала, в семье случилось горе – пропала племянница. Взрослая замужняя двадцатипятилетняя девка в один прекрасный день сложила чемодан, написала прощальную записку и убыла в неизведанные края посвящать себя Матери-природе.

Сестра генерала, мать непутевой девахи, бросилась к брату за помощью, слезно требуя найти и вернуть дочь. Огромная система, получив приказ от генерала, тут же зашевелилась, распростерла свои щупальца во все стороны. Первым делом взялись за мужа. Беднягу трясли неделю. Но так и не смогли притянуть его к исчезновению жены. Подтвердилось только то, что и раньше было всем известно – в своей жене он души не чаял и сейчас страдал ничуть не меньше, чем теща. Вскрыли всю личную переписку девушки. Вытащили на свет все сообщения, все письма, все звонки. Ничего. Пошли по подругам. И тут одна упомянула, что Ольга (так звали пропажу) незадолго до исчезновения отменила с ней встречу, чтобы увидеться с какой-то девушкой, с которой познакомилась, ожидая приема врача. Тут колесо системы закрутилось с новой силой. Врачом оказался акушер-гинеколог одной столичной клиники. Поломавшись для виду, ссылаясь на врачебную тайну и отсутствие официального запроса, он все же выдал диагноз, который беспокоил Ольгу – бесплодие.

В семье ахнули – никто не ожидал подобной новости. Муж был уверен, что жена пьет противозачаточные таблетки, а родители вполне обоснованно считали, что рано еще им с внуками возиться и не торопили дочь порадовать их вечно орущим младенцем.

Новость переварили, осмыслили, но так и не смогли притянуть ее к причине исчезновения Ольги. Выдохнувшие, было, оперативники вновь были призваны искать племянницу генерала, опираясь на новые факты.

На этот раз акушер-гинеколог сопротивлялся дольше. Как уж на горячей сковородке он извивался, увиливал, пытался перенести встречу, неистово требовал официального запроса, пока к нему в кабинет лично не ворвался Главный врач. Угроза увольнением подействовала, и гинеколог выложил на стол полный список всех своих пациенток, озвучив операм все их самые сокровенные тайны.

Быстро обнаружилось, что лишь одна девушка с таким же диагнозом, как и у Ольги проходила по времени приема рядом.