Сухой колодец

– Чай будете? – поинтересовалась у него Алиса, когда от неожиданности спросонья пришла в себя.

– Я по делу. На родственника жалоб, надеюсь, больше нет?

– Мы поладили.

– Приятно слышать. Зови его сюда.

– Его нет, – Алиса развела руками. – Он в лес ушел. После тундры для него наш лес, как противоядие.

– После какой тундры? Ах, ну да… Он же с вахты…

– Зачем он вам? Случилось что?

– Из Лесного новость поутру привезли – медведь человека задрал. После ушел в нашу сторону. Ежели он прямой наводкой к нам рванет, то ночью может и в деревню заглянуть. Надо предупредить всех: чтоб в лес почем зря не ходили. Собаки у тебя на дворе нет – плохо. Какая-никакая, а защита. Голос подаст, внимание на себя оттянет… Стас, как вернется, пусть из деревни пока не ходит. Давно с ним надо было поговорить – не медведь брюхо вспорет, так болота затянут… Он про болото-то знает? Сказала ему?

– Чтобы он меня за полоумную принял? Мало ли, что местные старухи плетут… В болотах люди всегда гибли, это не делает их проклятыми.

– Много ты понимаешь! Не зудит в тебе бабкина кровь.

– Только не начинайте, – поморщившись, как от зубной боли, проговорила Алиса. – Может, все-таки, чаю?

– А давай, – вдруг согласился участковый. – Пока еще Глеб свою мотоциклетку подгонит… Все одно, без него не пойду до "сухих".

– К закодированным, что ли? – усмехнулась Алиса.

– Если бы. Община у нас образовалась за Плешивой горой. "Сухой колодец" называется. Пять мужиков и двадцать баб бесплодных. Живут, как лешие в лесу – эко-поселение, черт их за ногу… Надо предупредить.

– А, эти… Баба Тася писала…

Проводив местного блюстителя закона с полным желудком чая до калитки, Алиса оглядела двор. Со стороны улицы забор был высоким, а вот со стороны огородов… Там через старый штакетник перемахнет и ребенок. Но вряд ли до него доберется медведь. Дом не был крайним, и чтобы из леса попасть в огород, зверю предстоит проделать долгий путь мимо других участков. Он не сможет пробраться сюда, не подняв на уши всех собак в округе. Так что, успокоила себя Алиса, пока не слышно истеричного лая дворовых псов – можно не дергаться. На всякий случай, накинув изнутри крючок на дверь в сенях, девушка вернулась в свою комнату.

Баба Тася отличалась бережливостью и педантичностью, потому все пожелтевшие снимки разложенные в хронологическом порядке по альбомам, Алиса нашла в комоде в идеальном порядке. Альбомы, обтянутые красным бархатом, тяжелой стопой давили на тонкое днище нижнего ящика.

Откинув весомую, бархатистую крышку, Алиса наткнулась на полупрозрачный лист папиросной бумаги. Такой тонкой и хрупкой, что казалось, будто она рассыплется от малейшего прикосновения. Осторожно просунув под нее пальцы, девушка приподняла листочек. С шелестом, похожим на хруст снега под ногами в морозное утро, бумага обнажила первые фотографии.

Пожелтевшие снимки, с нечеткими мелкими деталями, будто специально скрывающими дефекты кожи, (сейчас некоторые особы намеренно так ретушируют в фоторедакторах свои снимки, чтобы скрыть морщинки и тени под глазами), притянули внимание девушки. Большинство людей ей были незнакомы. Мрачные лица, мода на улыбающиеся лица пришла намного позже, строгая, темная одежда. И даже молодожены на снимке в овальной виньетке выглядели так, словно держали за спиной по топору.

Алиса и сама не заметила, как визит в прошлое затянул на несколько часов. Затекшая спина взбунтовалась и потребовала движения. Захотелось крепкого кофе. В призрачной надежде, что банка кофе, пусть даже растворимого вдруг окажется в бабушкиных закромах, Алиса раскрыла настежь дверцы древнего буфета, занимающего чуть ли не треть половины кухни. Верхние полки были плотно заставлены баночками различной вместимости. К некоторым из них были приклеены куски белого ленточного лейкопластыря с расплывчатыми неразборчивыми надписями, сделанными синей шариковой ручкой. Банки, похожей на какую-нибудь известную торговую марку кофе, не было.

Алиса заглянула в нижние секции – такие же банки. Только если в верхних преимущественно было жидкое содержимое, то внизу – сухое. В некоторых из них девушка узнала сухие травы. Одна банка показалась ей интересной – сквозь прозрачную стенку был хорошо различимы крупинки гранулированного растворимого кофе. Алиса открутила крышку, понюхала – точно кофе. Победно вскликнула.

Кипяток, как и положено, растворил гранулы. По комнате расползся кофейный аромат… и еще какой-то посторонний запах. Алиса подозрительно принюхалась, помахала рукой над паром, идущим от кружки. Так и есть – запах, похожий на аромат жаренных семечек едва пробивался сквозь плотный кофейный дух.

Алиса отодвинула от себя кружку. Кто знает, что за зелье приготовила баба Тася, может, слабительное это такое, кофейное… Девушка хмыкнула себе под нос. Прав был отец, когда говорил, что все нужно выбросить.