Сухопутные крейсера

Штаб танкового корпуса знал о непомерной ширине немецких окопов. Это заставило крепко задуматься, как сделать, чтобы танки все-таки смогли преодолеть непреодолимые окопы.

Остроумное решение задачи предложил Фуллер.

Каждый танк, отправляясь в атаку, должен тащить на себе в носовой части толстую вязанку хвороста.

Подойдя к окопу, танк сбрасывает вязанку, потом, опираясь на хворост, переходит через окоп.

Так как в бою должно было принять участие около четырехсот танков, то и вязанок хвороста нужно было сделать столько же. Сначала заготовили семьсот тонн древесных ветвей. Хворостину подбирали к хворостине — каждую длиной в три метра и толщиной в два пальца.

Потом гора хвороста была превращена в двадцать тысяч малых вязанок. Наконец каждые пятьдесят малых вязанок цепями стягивались в большую, толщиной почти в полтора метра. Большая вязанка весила без малого две тонны. Одна такая «штучка» при падении в окоп могла раздавить не менее десятка врагов.

После сражения у Арраса и особенно после боев у Ипра доверие к танкам со стороны английской пехоты было сильно подорвано. Эллис и Фуллер обратили внимание и на это. Они решили познакомить пехоту с танками поближе, приучить ее к машинам. С этой целью все пехотные части, которые должны были действовать совместно с танками, приглашались на танкодром.

Солдатам предлагали копать рвы, сооружать самые страшные проволочные заграждения. А танки по всему этому неутомимо ползали. За ними всегда шагали пехотные цепи.

Такая практика сильно подняла дух солдат.

В то время как под Альбером заготовляли вязанки хвороста и тренировали солдат на танкодроме, несколько севернее Арраса изо дня в день повторялось одно и то же любопытное явление, которое не могло не привлечь к себе внимание местных жителей.

Каждый вечер на станцию прибывал поезд с каким-то тяжелым грузом под брезентом. Когда парусину снимали, взорам случайных прохожих представлялись танки, шесть штук.

Машины сползали с платформ и ночью направлялись самоходом в ближайший прифронтовой лес.

Так как поезд с танками исправно приходил каждый вечер почти в течение целого месяца, то нетрудно было сообразить, что в лесу должно было набраться изрядное количество танков и что на этом участке фронта, по-видимому, замышляется какое-то наступление.

Такое скопление машин не укрылось от немецких агентов. И вот 15 ноября, за пять дней до удара под Камбре, этот лес с тьмою танков в нем подвергается сильнейшему артиллерийскому обстрелу со стороны германцев. Немцы были убеждены, что своим огнем они уничтожили все английские машины.

Однако и здесь германское командование было введено в заблуждение. На самом деле в таинственном лесу не было ни одного танка. Вся несложная хитрость состояла в том, что шесть танков, войдя в лес с одной стороны, выходили из него с другой и преспокойно возвращались «домой». На следующий день эти же самые танки снова влезали на платформы и по железной дороге отправлялись к месту разгрузки. Ночью они проделывали обратный путь через лес.

Лишь только зашло солнце…

Наступило 19 ноября. По небу низко тянулись сизые тучи. Изредка моросил дождь. Немцы спокойно сидели в своих окопах.

Время от времени с английской стороны раздавался одиночный пушечный выстрел. Провизжав над головой, снаряд разрывался где-то позади окопов. Это было так обычно, что никто не обращал внимания.

Однако стрельба англичан была не простой забавой от нечего делать. Хотя английское командование и отказалось от артиллерийской подготовки, но от содействия артиллерии в самом ходе атаки отказаться нельзя было. Тысяча орудий, тайно собранных на фронте длиной в двенадцать километров, должна была устроить огневую завесу на расстоянии двухсот метров перед танками, идущими в атаку.

Стрельбу из всей тысячи орудий следовало открыть внезапно и стрелять точно. И вот англичане одиночными, как будто ленивыми, случайными выстрелами и вели предварительную пристрелку. Данные, полученные для одного орудия, передавались на другие.

Вся артиллерия была тщательно замаскирована. Германские летчики с высоты видели только какие-то кочки, кусты да еще развалины домов, а что там спрятаны пушки, они не догадывались.

Впрочем, плохая, дождливая погода в течение всего октября и ноября сильно мешала немцам вести за противником воздушное наблюдение.

Немцы не раз устраивали и боевые поиски — налеты на окопы англичан с целью захвата пленных. Но пленные ничего определенного не могли сообщить.

Англичане предвидели возможность таких поисков. Поэтому дивизии, собранные для удара, они держали до самого последнего момента далеко в тылу и не позволяли им общаться с передовыми частями.

В десять часов вечера 19 ноября командующий второй германской армией генерал Марвиц сообщил в главную квартиру:

— День на фронте второй германской армии прошел спокойно. Чего-либо подозрительного на стороне противника не замечено.

Действительно, днем у англичан все было спокойно. Но лишь только зашло солнце и густые сумерки прикрыли землю, как все сразу преобразилось, точно в волшебной сказке.