Сухопутные крейсера

Ильченко предложил такой план действий. Оба танка выходят из-за монастыря в разные стороны. Левый появляется на одну-две минуты раньше. Его задача — привлечь на себя внимание японцев. Правый же должен повести уничтожающий огонь по японской артиллерии. В этом танке башенным стрелком сам Ильченко, заряжающим у него Козлитин, командир танка. Своего заряжающего Козлитину пришлось высадить возле той машины, что увязла в болотце.

Солнце совсем низко над землей. От его прикосновения загорелись на западе легкие облачка. Утих ветер. Даже приостановилась перестрелка. Все имело мирный вид. Выкурив по папиросе и пожав друг другу руку на прощанье, — ведь кто знает, уцелеют ли они в предстоящем бою, — танкисты залезли в свои машины.

По сигналу Ильченко первый танк пошел в обход монастыря с левой стороны. Через минуту вправо двинулся второй танк. Люки плотно закрыты. Ильченко прильнул к оптическому прицелу. Повернул башню влево. Сердце у него бьется учащенно и сильно, будто кто-то его сжимает в кулаке. В сознании мелькнуло худое лицо матери- уборщицы, вспомнилось трудное детство без отца. Вдруг до слуха донесся орудийный выстрел, за ним быстро последовал другой, третий… Началось! Японцы заметили первый танк и теперь бьют по нему.

— Скорее! — крикнул Ильченко.

Танк увеличил скорость, потом стремительно повернул влево. Мелькнули фигуры красноармейцев. Они лежали в небольших ямках и стреляли по противоположному берегу реки. Через прицел Ильченко скоро увидел японское орудие. Оно направлено куда-то влево, конечно, на другой танк. Вот из его дула полыхнул язык пламени. Ильченко нажал педаль. Выстрел!

«Ах, досада! Перелет…»

В этот момент танк остановился. Козлитин проворно сунул в пушку новый патрон. Второй выстрел! На этот раз столб земли и дыма поднялся в том месте, где было японское орудие. Танк уже движется дальше. Потом на секунду останавливается и опять идет. Ильченко с остановок посылает в противника снаряд за снарядом. По броне забарабанили пули. Японцы заметили и эту машину. Вот перед танком брызнул фонтан земли. Это разорвался японский снаряд. Водитель потянул правый рычаг. Танк обогнул фонтан. Ильченко раз за разом дает еще два выстрела: бах! бах!..

Глянул в триплекс на другой танк. Тот движется. Его пушка дохнула огнем. Значит, там все в порядке. У Ильченко на душе стало легче. Скоро японская артиллерия замолчала. По танку все еще барабанят пули. Ильченко приказывает водителю идти на ту сторону.

Увидев, как оба сухопутные крейсера полезли в воду, японцы оставили свои прибрежные позиции и быстро откатились назад. Ильченко пустил им вдогонку несколько снарядов, но не преследовал. Солнце уже коснулось горизонта; с реки потянуло прохладой; скоро станет темно. Зачем рисковать машинами, тем более, что основная задача, поставленная командованием, выполнена.

Открыв люк, Ильченко проехался в танке по берегу. В окопах лежали убитые японцы. В одном месте он увидел две исковерканные пушки. Двух других не было. Вероятно, их японцы прихватили с собой. Позади окопов в лощинке стояли три грузовика. Подъехали к ним. Никого! На машинах ящики с продовольствием и боеприпасами. Ильченко залез в кабину одного из грузовиков, нажал стартер. Мотор завелся. На второй грузовик полез Козлитин. К третьему подошел командир второго танка. Моторы на всех трех грузовиках работают.

— Ну, что ж, ребята, поехали домой! — предложил Ильченко.

Через четверть часа возле монастырского здания остановилась целая колонна машин — три грузовика и два танка.

Красноармейцы и цирики с веселыми шутками горячо благодарили танкистов. Так закончилась первая встреча Ильченко с противником.

Через полчаса подошли и отставшие машины. Теперь все были в сборе.

В боевой разведке

В следующие несколько дней японцев не было видно возле ламаитского монастыря. И Ильченко получил приказ перейти на сто километров к востоку, в район возвышенности Хамар-Даби. Там уже стоял взвод старшего лейтенанта Васильева.

Местность здесь была холмистая, почва песчаная, кое- где виднелись заросли травы. Чтобы укрыться от воздушной разведки, пришлось вырыть глубокие ямы с пологим входом и поместить в них танки. Сверху все это закрыли маскировочными сетями.

На расстоянии около пяти километров от горы Хамар- Даба за рекой Халхин-Гол проходила прерывистая линия фронта. Наш левый фланг занимал полк под командой майора Ремизова. Со 2 июля японцы повели новое наступление. Но особого успеха не имели.

6 июля во второй половине дня Ильченко получил приказ с пятеркой машин отправиться в расположение противника и произвести разведку боем. Таким путем майор Ремизов хотел выяснить, какие японские силы стоят перед ним, где и много ли их.

Ильченко разделил взвод на две части. Сам с двумя машинами двинулся вперед по майхану — впадине между холмами — барханами. А три машины под командой лейтенанта Козлитина пошли правее. Обогнув несколько барханов, они должны были повернуть влево и присоединиться к Ильченко.