Сумасшедшие

— Ты горячая штучка. — Я зацепляю большие пальцы за ее нижнее белье и спускаю его вниз по ее ногам. Это движение напоминает мне о моих сломанных ребрах, и я останавливаюсь. — Сними их и садись на мой член. — Я выдавливаю из себя каждое слово.

— Я не хочу причинять тебе боль, — протестует она, даже когда заканчивает снимать нижнее белье и снимает сандалии.

— Поверь мне. Я смогу это вынести. У киски есть целебные свойства.

Она цокает на меня. — Ты грубее, чем когда-либо.

— Я знаю. И еще выносливее, чем когда-либо. Иди, посмотри.

Снова тихое хихиканье, когда она задирает сарафан и кладет одно колено на диван. — Ты собираешься вытащить свой член, или я должна тереться о твои колени?

— Я ранен, детка. Помоги ему выбраться.

Качая головой, она встает и наклоняется, зацепляя пальцами пояс моих спортивных штанов и осторожно опуская их вниз, чтобы освободить мой член. Сегодня днем он твердый ублюдок, так рад видеть Кэденс, что сразу же появляется.

— Привет, — дразнит она, обхватывая пальцами мой ствол и поглаживая.

— Кэди, детка, пожалуйста. Я готов взорваться, так что, если ты не заинтересована в том, чтобы закончить, я предлагаю тебе отправиться в эту поездку прямо сейчас.

Она снова опускается на колени на диван, медленно устраиваясь у меня на коленях. — Ты уверен, что я не причиню тебе вреда? — спрашивает она.

Моя рука хватает ее за бедро, направляя ее. — Я так чертовски возбужден, чтобы волноваться прямо сейчас.— Я смотрю ей в глаза. — Покажи свои сиськи. Это заставит меня чувствовать себя лучше.

— Ты ужасен. — Возможно, она ворчит, но расстегивает верх своего сарафана достаточно, чтобы я мог схватить чашечки ее лифчика и стянуть их вниз мимо сосков.

— Господи, ты такая чертовски красивая.

Она стонет, опускаясь ниже, и не останавливается, пока я не погружаюсь по самые яйца внутрь. Мои треснувшие ребра протестуют против движения, и я сдерживаю крик.

— Я делаю тебе больно? — спрашивает она.

— Нет. — Ахаю я. — Просто трахни меня. — Даже если это больно, мне нужно, чтобы она продолжала. Мне нужно раствориться в своей девочке. Радуясь тому факту, что она здесь со мной, цела и невредима.

Она осторожна, поначалу колеблется. Я призываю ее двигаться быстрее, просунув два пальца ей между ног и поглаживая клитор.

— О!

— Так-то лучше, — подбадриваю я. — Продолжай трахать меня, Кэди.

Ее движения все еще медленные и контролируемые. Недостаточно, чтобы доставить ее туда, куда ей нужно. Сломаны ребра и череп или нет, будь я проклят, если не позабочусь о своей девочке. Я двигаю пальцами по ее клитору быстрыми кругами. Беспрестанно. Ее тело сжимается все туже и туже, пока она не начинает задыхаться и хныкать.

— Кончай со мной.

Ее глаза фокусируются на моих. — Не останавливайся. — Ее слова звучат мягко и настойчиво.

— Ни за что. — Каждый мускул в моем теле сжимается, умоляя об освобождении, но я держусь.

Она задыхается, и ее голова откидывается назад. — Ох. — Она вздыхает и стонет.

Я разрываюсь на две части. Одна хочет, чтобы моя девочка сначала получила удовольствие, а другая хочет врезаться в нее и кончить жестко.

Наконец, она напрягается и стонет еще громче. Ее ногти впиваются мне в ноги, и она вжимается в меня сильнее, пока не обмякает в удовлетворении.

Она моргает и улыбается, и вот тогда я теряю самообладание. Удовольствие накрывает меня приливной волной, выворачивая наизнанку, заставляя хватать ртом воздух.

Когда я выравниваюсь, она смотрит на меня сверху вниз с беспокойством. Она осторожно приподнимается и встает на дрожащие ноги. — Дай мне минутку, — бормочет она, прежде чем исчезнуть на кухне.

Она возвращается и вытирает меня горстью бумажных полотенец. Я не могу так легко стереть ухмылку со своего лица. — Ты лучшая медсестра на свете. — Когда ее глаза вспыхивают раздражением, я смеюсь.

— Тебе нужно отдохнуть, — предупреждает она.

— Теперь я могу отдыхать счастливым.

Она бормочет кучу слов, некоторые звучат как боль в заднице, некоторые звучат как неотразимый член. Последние мне нравятся больше.

Я стону и едва сдерживаюсь, чтобы не закричать, когда она помогает мне подняться с дивана. — Ты не получишь от меня никакого сочувствия, похотливый ублюдок, — говорит она, помогая мне спуститься в холл.

— Мне нравится, когда ты играешь злую медсестру. Это горячо.

Она помогает мне лечь в постель и мучается миллионом различных приготовлений, прежде чем я, наконец, чувствую себя комфортно. — Хэй.— Я хватаю ее за руку и тяну вниз, чтобы она села рядом со мной. — Спасибо тебе. Серьезно. Если бы тебя здесь не было, я не знаю, что бы я делал.

Ее лицо смягчается, и она сжимает мою руку. — Я рада, что я здесь. Нет другого места, где бы я предпочла быть.

— Ты не можешь снова уйти.

Она опускает взгляд на свои колени, но ее рука крепче сжимает мою. — Что я буду делать, кроме как играть в медсестру?

— Трахать меня. Кормить меня. Ждать меня, когда я буду возвращаться домой.

— Звучит как выгодная сделка для тебя. Что я получу от этого?