Сумеречная цивилизация (СИ)

Публика зверела. Вывороченные сиденья взлетали в воздух большими тяжёлыми птицами и тут же неуклюже обратно возвращались на головы публике.

Раздался топот тысяч кованных сапог: колонны штурмовых отрядов, с засученными рукавами, выдыхая шумно "ха", рысцой вбегали на Стадион и раздували хищно ноздри.

-Извини, дорогая, я на минутку, - улыбнулся сладко Председатель, отходя от супруги. Обернулся и, махнув ей рукой, сказал ехидно: - Чао, крошка! - И под протяжную заунывную музыку, доносившуюся откуда-то со стороны, бодро направился к чернеющей под каменной ступенькой щели. И как ему думалось: уходил от супруги навсегда.

Президент-бог, поливая трибуны презрительным взглядом, гордо восседал на престоле. Вокруг его капсулы вились встревоженными осами члены правительства. Их супруги, сбившись в стайку, то визгливо, истерично смеялись, а то, прекратив, восклицали:

-Вот это Классик, настоящий мужчина, вот бы с таким! Ха-ха-ха...

На трибунах грянули возгласы:

-Глядите, что за чертовщина!

-Где, где, где, где?

-Да вон же, вон!

-Ух ты-ы-ы-ы! Ух ты-ы-ы-ы!

На центре поля разрастался, красно пламенея, колючий куст шиповника и - превратился в Классика. Он поклонился.

Люди и звери оглушительным рёвом приветствовали его.

Злобно скалясь, Президент перебирал чётки.

Председатель, стоявший у спасительной, чёрной щели и уже готовый в неё вскользнуть, хихикая, злоехидным взглядом протопал по физиономии Президента, оставляя на нём тараканьими лапками грязные следы. Нагадив ему на нос, взгляд Председателя задумал скрыться и, стремительно прыгнув, поскакал по трибунам, как заяц, петлями, и вдруг, скакнув резко вбок немыслимо длинно, да ещё с кувырком, исчез.

Президент, почувствовав, как будто по его физиономии проскакал табун тараканов, погляделся в зеркало, в ярости вытер платком ставшую в крапинку физиономию и своим жутким взглядом помчался было искать злодеев. Но, вконец заплутав в хитроумных петлях следов, бросил погоню и пристальным взглядом окинул правительственную публику в ложе, чуя звериным нутром: где-то здесь, среди них, коварные враги затаились.

Решив не тратить напрасно время на их поиски и не размениваться по мелочам, он ухмыльнулся и, от всей своей жуткой, пропащей души и с превеликим злорадством, обильно и долго гадил ядом мыслей на весь Стадион.

Затем, скакнув взглядом на Классика, сходу вонзил в него жало и попытался жалом достать до сердца, но, едва не обломав себе зубы, так и не смог пробиться сквозь сталь мышц.

Тогда Президент решил пробраться к нему в головной мозг через канал уха и побродить там по извилинам, разнюхать, подглядеть мысли и планы, а после подкинуть в них яд и заселить в его мозговые клетки своих хищных зверей. Взгляд, похрюкивая и колыхаясь студенистым телом, прошлёпал по лицу, вскарабкался сопя на ухо и был прихлопнут могучей рукою. Президент, вздрогнув, заскрипел зубами.

Классик вытер ладонь о землю и продолжил разминку в одном быстром темпе, разбивая о свою голову кирпич за кирпичом. Мужчины глядели на него с трибун со снисходительными усмешками и крякали от удовольствия при каждом разбитом о голову кирпиче. Женщины, глядя завороженно на Классика блестящими глазками, вздыхали "ах-ах!", прихорашивались и готовы были за ним хоть на край света.

Неподвижные глаза крокодилов, точно перископы, торчали из воды, созерцая хищно пространство вокруг, бесконечно полное пищи. Жабы, враждебно таращась, развалились комфортно на спинах у них. Львы шумно дышали и злобно фыркали от смеси слащаво-парфюмерного духа трибун и от болотного, затхлого запаха водоёма.

Груды кирпичных обломков росли на глазах.

Довольно-таки быстро все кирпичи были разбиты. Классик стоял и отряхивался от пыли. Над его загорелом лысом черепе воздух переливался радужно, как нимб.

Бетонные блоки он крушил кулаками и ногами - бетон разлетался в куски.

В голодной ярости львы грызли, гнули решётки, которые скрежетали в их пастях, и огненные искры сыпались от клыков. Крокодилы, наоборот, тихо вели себя, несколько даже, казалось, пристыженно и виновато улыбались, темно зеленея в воде замшелыми брёвнами. И, не выпячиваясь, избегая общения с хамками жабами, старались всё больше держаться в тине и быть незаметными.

Супруга Председателя, председательша, глядя туманно на Классика, всё тихо горько вздыхала, шмыгала носом, теребила платок, оживая душою... И слетела с неё высокомерная маска. Женщина, обливая слезами своё несчастное лицо, вцепилась в затрещавшую рубашку супруга и указала рукою на Классика.

-Смотри, как человек лбом кирпичи и бетон пробивает, себя не жалея, лишь бы только донести правду до людей. А мы... Мы-то что? Почему ты не такой?

Председатель, мрачно улыбаясь и поглядывая на членов Правительства, ехидно косившихся на него, цедил злобно сквозь зубы:

-Заткнись, чёртова баба, на нас люди смотрят.

-Я не могу так жить, мне очень тяжело среди лицемеров...- всхлипывала председательша. - Убегу я от всех вас в края лазурные!

-Куда, куда ты захотела? - сошлись его чёрные, как сажа, брови на переносице. - Повтори.