Сумеречное королевство

– Доброй ночи. Чем обязана такой чести? – Холодно поинтересовалась она. Ее голос не дрогнул.

– Твой дом лежит в руинах. – Усмехнулся король. Он окинул ее любопытным взглядом, сморщился, точно от глотка уксуса. – Мои солдаты пленных не берут, девочка. Тебе некуда бежать из Сумеречного Королевства. Не помешало бы тебе склонить голову, пока она на месте.

Его лицо оказалось совсем близко, глаза – холодные как горы вокруг замка. Девушка онемела. Воспоминания тонули в темноте. Что-то жуткое исходило от верийца, окутывало с ног до головы. Точно лед треснул в сознании от чужого натиска.

– Повтори. – Севшим голосом попросила девушка. – Что ты сказал про Оринберг?

Король рассмеялся ей в лицо.

Вместо бесполезных слов, Кейн передал ей мысленные образы. Кровавые картины были достаточно красочными, заслоняли все сознание, пробирали до дрожи.

– Ваш мир – мир рабов! – Презрительно процедил Кейн. – Все, чего вы достойны – служить интересам Истинных. И так будет, когда Лорин весь подчинится мне.

– Ты – дремучий варвар! – Выпалила Жанна. – Как смеешь ты судить о ком-то так высокомерно и узколобо?!

Кейн хотел было сразу отсечь наглой девке голову, но передумал. Он с ног до головы окинул ее: руки ухоженные, никогда не знали тяжелого труда, горделивая осанка, смелый и осмысленный взгляд, дорогие серьги в ушах, меховая накидка… Не похоже на мимолетное увлечение, которыми грешат все верийцы, время от времени забывая, сколь недостойно связываться с низшими существами, с этим безмозглым скотом.

Кейн направил в сторону смертной руку и сжал ладонь в кулак. Время застыло, точно Жанна угодила в какое-то желе. Ее тело стало непослушным и ватным, легкий холодок покалывал.

Король с любопытством изучал яркие воспоминания девчонки. Как же досадно, что он не мог просмотреть их все: разум был достаточно силен, чтобы сопротивляться. Да, он помнил ее! Фауст вцепился в чужестранку мертвой хваткой, требуя ее для себя как награду за очередное успешное дело. Любопытно.

И абсолютно не приемлемо! Из-за этой дряни князь перестал быть исполнительным. Быстрым движением король рассек вены на ее руке, больно впился зубами в плоть, точно зверь.

Рейна, бессильно заламывая руки, лежала ниц. Все в бедной служанке жаждало помочь своей госпоже, но несчастная ничего не могла сделать. Она лишь наблюдала, как бледнело лицо Жанны, тряслась от страха и причитала:

– Молю вас, возьмите мою жизнь вместо госпожи! Она не здешняя, не гневайтесь, молю!

Горькие слезы ужаса и отчаянья катились по веснушчатому лицу. Но Кейн не обращал внимания на жалкую смертную.

– Ты отдал ее мне. Отпусти. – Гибкий силуэт князя возник на площадке, в глазах плясало пламя.

– Иначе что? – Король остановился, но не удостоил Советника даже взглядом. – Все в этом мире принадлежит мне.

– Я прошу тебя. – Устало вздохнул Фауст.

Рука князя лежала на эфесе меча, обманчиво-покорный голос не вводил в заблуждение: мужчина был напряжен, как натянутая пружина.

Кейн, рассмеялся и вытер ладонью рот. Грязный способ ломать природу смертных, но другого нет.

– Ты второй раз вступаешься за эту тварь. – Кейн равнодушно отбросил вялое тело в сторону, с раздражением подметил, как заботливо и бережно Гевальт подхватил девчонку на руки. – Явишься в Маледиктус завтра же!

И грозная фигура скрылась в тенях.

– Не прикасайся ко мне! – Мраморная фигурка полетела в сторону Фауста.

Вериец перехватил безделушку в воздухе, поставил на стол.

Жанна все еще дрожала от страха и ярости.

– Как ты посмел стереть мои воспоминания?! Ты обещал, дал слово, что я вернусь домой!

Девушка нахмурилась от головной боли: память возвращалась.

Фауст сделал еще одну попытку усадить Жанну в кресло, но она так выразительно посмотрела на князя, что он отступил.

В небольшой гостиной царил беспорядок. Под ногами хрустели осколки пузатой вазы и валялись раздавленные ногами розы. В порыве злости Жанна смела все статуэтки с каминной полки, швырнула подсвечник в большое овальное зеркало, что стояло возле окна.

Адреналин поддерживал Жанну, требовал немедленного выхода, кровь пульсировала в висках. И кто бы мог подумать, что в такой милой девушке кроется столько эмоций! Она бушевала, как ураган. И во второй раз эта стихия разносила все, до чего могла дотянуться.

Они не ссорились уже давно: магия Лилит стерла прошлое в голове смертной. И так не вовремя этот визит короля!

– Ради бога, позволь перевязать тебя!

– Ради Вашего бога я пальцем о палец не ударю! – Она замахнулась на него еще одной статуэткой. – Знаю я твое лекарство: завтра же забуду свое имя!

Фауст мгновенно ретировался, позволив ей разбить оставшиеся безделушки. Он сдержанно перенес еще одну тираду проклятий, Рейна застыла возле двери, глотая слезы обиды.

– А ты! – Жанна вдруг обратила внимание на горничную. – Ты все знала и молчала! Как ты можешь пресмыкаться перед этими монстрами? Я считала тебя подругой! А ты – жалкая трусиха, предательница! Ты опоила меня этой гадостью! Убирайся прочь!