Сумеречный камень

До Кеддингема, маленькой деревушки на побережье Корнуолла, к великому сожалению ее жителей, еще не докатился поток туристов, от которого процветали, например, Сент-Айвс или Ньюквей. Но как бы то ни было, половина ее обитателей неплохо жила доходами от отдыхающих, год за годом приезжающих на самое теплое побережье Англии.

Лишь совсем немногие из местных жителей собрались в тот день на кладбище рядом с церковью. Хоронили Уильяма Стаффорда, шурина лорда Хитклиффа.

Зычный голос викария Хэмфри Стюарта несся над кладбищем. Его ораторский дар был повсеместно известен, как и его страсть к виски. Стюарта можно было видеть в церкви также часто, как и в многочисленных пабах округи. Но стоило кому-нибудь намекнуть преподобному на его пристрастие к горячительным напиткам, как он, не моргнув глазом заявлял, что заблудшие души нужно искать повсюду, но в пабах они встречаются чаще.

Сегодня Хэмфри Стюарт старался, рассчитывая попасть на трапезу в Вирджиния-холл. То, что поминальный стол в замке отменный, викарий знал еще с того дня, как хоронили самого лорда Хитклиффа.

Для местных жителей, которые не принадлежали к кругу друзей семьи, Джулия распорядилась приготовить в трактире «Старая нора» закуску и выпивку.

Леди Агата пошла с кладбища, тяжело опираясь на руку викария, рядом с Джулией следовал Морис Делакур, слуги Вирджиния-холла замыкали маленькую траурную процессию.

Перед воротами кладбища стояли припаркованные машины. Едва процессия подошла к ним, как элегантный молодой мужчина подошел к Джулии и коротко поклонился:

— Вы, вероятно, мисс Стаффорд, — произнес он и сочувственно улыбнулся. — Сожалею, что я опоздал на похороны. Примите мои соболезнования.

— Спасибо, мистер…

— Мистер Томас Кетинг, я коллега вашего отца, — объяснил мужчина и развел руками. — Он оставил меня в Тегеране уладить кое-какие формальности. И вот теперь… теперь я узнаю, что он мертв. Ужасная трагедия!

— Да, действительно, — тихо согласилась девушка. — Пожалуйста, пойдемте с нами в дом. Там вы сможете рассказать мне больше о работе с отцом.

Морис недоверчиво разглядывал незнакомца. Он впервые слышал его имя, но промолчал, решив навести справки об этом типе.

В Вирджиния-холле был уже приготовлен аперитив. Кухарка Мередит тут же отправилась на кухню, а дворецкий Джонатан стал разливать спиртное. Стоял теплый летний день, и Джулия предложила тете Агате подать напитки на террасе.

— Джонатан, покажите господам дорогу, мы присоединимся к ним через минуту, — распорядилась леди Агата и, едва дождавшись, когда трое мужчин ушли, спросила племянницу. — Думаешь, что и этот Кетинг намерен остановиться у нас? Тогда ему придется делить гостевой домик с Делакуром. И вообще, Джулия, мне не по душе, что два незнакомых человека находятся в моем доме.

— Они надолго не останутся, тетя, — попыталась упокоить ее девушка.

— А расходы какие! Для двух здоровяков одной еды сколько надо! — пожаловалась хозяйка дома, известная своей рачительностью.

— Я завтра сделаю заказ на продукты, тетя Агата, — утешила ее Джулия и слегка обняла старую даму. — Не бойтесь, эти люди не опустошат кладовку нашей Мередит.

И видя, что лицо тетушки все еще остается недовольным, добавила:

— Пойми, тетя, я хочу кое-что разузнать о смерти папы, а я смогу это сделать, лишь узнав, чем он занимался в последние месяцы и с кем имел дело. Хорошо?

— А что мне остается, когда ты вот так на меня смотришь? — пробурчала леди Агата. — Ступай на террасу. Мне еще нужно кое-что сказать Мередит, ведь как-никак теперь ей придется готовить на четверых.

Джулия не стала ничего говорить, чтобы не раздражать тетушку еще больше. Ей не терпелось поговорить с Кетингом.

Мужчины сидели с виски на террасе. Джулия удивилась той тишине, которая царила на веранде. Она посмотрела сначала на одного, потому на другого мужчину, и едва не рассмеялась. Морис и Томас старались не смотреть друг на друга, и было видно, что любезностями они не обменивались.

— Мистер Кетинг, расскажите мне, пожалуйста, о работе с моим отцом, — любезно начала она разговор. — Я почти ничего не знаю об этом. Мне известно лишь, что он был в Иране и занимался Александром Македонским.

— Зовите меня Том, — раскованно произнес Кетинг, и, увидев, что Джулия удивленно подняла брови, добавил. — Так называл меня ваш отец. Кстати, у сэра Уильяма остались кое-какие принадлежащие мне вещи. Вы не позволите мне просмотреть его документы?

— Ах, и от вас у него что-то есть? — шутливо заметила она и взглянула на Мориса, с недоверием и опаской смотрящего на Кетинга. — Судя по всему, мой отец занимался коллекционированием чужих вещей. Вы ведь тоже предполагаете, что у отца имеются какие-то ваши документы, мистер Делакур?

— Я не предполагаю, а знаю это, — поправил он ее холодно.

— Поговорим об этом в другой раз, — решила Джулия и обратилась опять к Томасу Кетингу. — Расскажите вы. До обеда у нас еще есть достаточно времени.

— Разрешите? — не дожидаясь ответа, Кетинг взял в руки хрустальный графин и налил себе еще виски.

Джулия была рада, что этого не видит тетя Агата, ярая противница неумеренного потребления алкоголя.

— Как я уже сказал, я часто бывал вместе с сэром Уильямом, — Том откинулся назад и сделал глоток из стакана. — Классный! — похвалил он и довольно улыбнулся, — я имею в виду виски.

— Давайте ближе к делу, мистер Кетинг, — резко оборвал его Морис. — Мне не терпится узнать, что вы скажете о вашей совместной работе с Уильямом Стаффордом. Кстати учтите, я знал его очень хорошо.

— По-моему, вы мне угрожаете, — огрызнулся Кетинг. — Если вы думаете, что мне есть, что скрывать, то ошибаетесь, Делакур. А теперь позвольте в общих чертах описать, в чем заключалась мое сотрудничество с сэром Уильямом.

— Жду не дождусь! — ехидно заметил Морис.

Томас Кетинг сделал вид, что Делакура здесь нет, и не спускал глаз с Джулии:

— Пару месяцев назад я был с сэром Уильямом в Египте. Там находились каменные плиты и папирусы, которые еще не были расшифрованы. Абу Дауд, один из сотрудников экспедиции, устроил так, что ваш отец получил доступ к этим текстам. Как мы все знаем, Александр был объявлен оракулом Амона, сыном высшего бога и таким образом стал Зевсом Амонским. Все это произошло в оазисе Сива. Но в папирусах было обнаружено нечто другое, а именно: предостережение Александру не разрушать ни Сиву, ни Персеполис, иначе он преждевременно отправится к Аиду.

— К чему такое долгое вступление? — возмутился Делакур. — Всем известно, что Александр разрушил дворец Ксеркса в Персеполисе до основания.

— Да, но то, что он вез сокровища храмов Шушы и Персеполиса с собой, было до сих пор лишь предположением, — возвестил Кетинг. — Сэр Уильям выяснил, что Александр дал команду своим войскам взять с собой эти несметные сокровища, когда они находились на пути в Бактрию.

— И что, поиски отца увенчались успехом? — вырвалось у Джулии. — Извините, но я сгораю от любопытства.

— Еще нет, — опять вмешался Морис. — Но когда я видел сэра Уильяма в последний раз, то он собирался отправиться в какие-то неисследованные области. Каждый на его месте нанял бы небольшой частный самолет, что и я ему советовал сделать. Но он не слушал меня. Сказал, что будет держать меня в курсе дела по рации.

— Ну и что, он так и поступил? — быстро спросил Кетинг.

— Да. Этот разговор я не забуду никогда, — тут Морис Делакур наклонился и враждебно уставился на Кетинга. — Если вы так тесно с ним сотрудничали, почему он ни разу не упомянул вашего имени?

— Наши пути разошлись в Кермане, — мрачно ответил Томас. — Он не хотел меня слушать. Я предупреждал его. Но он посчитал, что может положиться на местных проводников. Во всяком случае, после Кермана, я его уже не видел.

— А когда вы вернулись в Европу? — спросил Морис. — Откуда вы узнали о похоронах?

— В Париже, как в большой деревне, новости распространяются быстро, — холодно ответил Томас. — Почему вы спрашиваете?

— Так просто, — Морис повернулся в Джулии. — Когда мы сможем взглянуть на записи вашего отца?

— Возможно завтра или послезавтра, — уклончиво ответила она. — До тех пор вам придется потерпеть.

Джулия хотела выиграть время. Она решила сначала сама как следует обследовать вещи отца, прежде чем подпустить к ним Томаса и Мориса.