Сумерки

…У Александра Николаевича много планов. Он продолжает публикацию уникальной многотомной серии секретных партийных архивов, и все меньше и меньше белых пятен остается в нашей истории. Он проделал гигантскую работу, возглавляя Комиссию по реабилитации жертв сталинских репрессий, возвращая людям их честные имена. Он один сделал и продолжает делать столько, сколько хватило бы на десяток общественных и политических деятелей. Он доказал трудно доказуемую вещь, что настоящий политик может быть честным и нравственным. Я люблю его крепко, по- уральски, по-настоящему. Я, как и прежде, восхищаюсь этим мудрым, тонким, блестящим Человеком.

ВЛАДИМИР ПУТИН:…Становление сегодняшней России — демократической, свободной и открытой — было бы немыслимо без плеяды ярких личностей, незаурядных людей, любящих свою родину. И Вы являетесь одним из тех, кто стоял у истоков коренного преобразования нашего общества и государства.

В решающие моменты новейшей российской истории Вы всегда вставали на защиту демократии, проявляя твердость и принципиальность в отстаивании своей гражданской позиции. Особое уважение заслуживает Ваша благородная работа, которая помогает вернуть доброе имя жертвам политических репрессий. Желаю Вам, уважаемый Александр Николаевич, и Вашим близким счастья, благополучия и всего самого доброго.

Как я понимаю, читатель может подумать, что эти высказывания я привожу для какой-то похвальбы самого себя. Боже меня упаси! За свою жизнь я столько начитался и наслушался хулы и хвалы, что накопил в себе некий иммунитет и к тому, и к другому. Не то чтобы окаменел, но восприятие окружающего шума нормализовалось. Дело в том, что каждый раз, когда в этой книге я обращался к анализу деятельности М. Горбачева и Б. Ельцина, к их личностным характеристикам, меня, повторяю, тревожил только один вопрос, а справедливы ли будут мои критические эскапады в адрес этих людей, сыгравших огромную роль в судьбе моей страны, в ее преобразовании? И не рановато ли давать обоснованные оценки? И каждый раз я приходил к выводу, что мои колебания не имеют нравственного смысла.

Исторические личности, как правило, умеют или должны уметь владеть эмоциями, обидами, огорчениями и восторгами. Поэтому когда я размышляю о мере критики с точки зрения ее справедливости, характера и лексики, касающейся В. Путина, то не вижу никаких причин изменять своему принципу. Кроме того, я критикую не личность, а качество исполнения столь высокой должности, степень влияния этого качества на судьбу России, за что я тоже несу свою долю ответственности.

Прежде всего, я вижу перед собой спрятавшегося в самом себе человека. Возможно, с умыслом, а возможно, эта черта идет от характера. Он воздвиг некую невидимую стену, тщательно укрывая свои замыслы, сомнения, нерешительность, а порой и растерянность. Привержен собственным догмам, полагая их истинами. К власти привык, хотя и устал. Опасно, если усталость перерастет в пофигизм. Недоверчив и обидчив. Отсюда и упрямство, равно как и непомерная вера в правоту собственных решений. Стратегическое мышление или его отсутствие как бы укрыто туманом загадочности, а нарастающая неуверенность выплескивается наигранной самоуверенностью, которая, как известно, родная сестра равнодушия.