Сумма теологии. Том VII

Раздел 1. НУЖНО ЛИ БЫЛО ДАВАТЬ ПРЕДПИСАНИЯ ЛЮБВИ К ГОРНЕМУ?

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что не нужно было давать никакого предписания любви к горнему. В самом деле, любовь к горнему сообщает модус всем актам добродетели, поскольку она, как было показано выше (23, 8), является формой добродетелей, в то время как предписания относятся непосредственно к самим добродетелям. Но, согласно общепринятому способу выражения, модус не входит в предписание. Следовательно, в отношении любви к горнему не нужно было давать никакого предписания.

Возражение 2. Далее, любовь к горнему, которая «излилась в сердца наши Духом Святым» (Рим. 5:5), сделала нас свободными, поскольку «где Дух Господень, там – свобода» (2 Кор. 3:17). Но предписания, налагая обязательства, обладают принудительной силой, которая противоположна свободе. Следовательно, в отношении любви к горнему не нужно было давать никакого предписания.

Возражение 3.

Далее, как было показано выше (11–1, 90, 2; 11–1, 100, 9), любовь к горнему есть первейшая добродетель, к которой определены все предписания. Поэтому если бы в отношении любви к горнему нужно было дать какие-либо предписания, то их надлежало поместить среди главнейших предписаний, каковыми являются предписания Десятисловия. Но их там нет Следовательно, в отношении любви к горнему не нужно было давать никакого предписания.

Этому противоречит следующее: все, что требует от нас Бог, подпадает под предписание. Но Бог, согласно сказанному в [книге] «Второзаконие», требует, чтобы человек любил Его (Вт. 10:12). Следовательно, надлежало дать предписания в отношении любви к горнему, каковая суть любовь к Богу

Отвечаю: как уже было сказано (II-I, 99, 1), предписание предполагает понятие чего-то должного. Следовательно, нечто является предметом предписания постольку, поскольку оно является чем-то должным. Затем, вещь может быть должной двояко: ради нее самой или ради чего-то еще. Во всяком деле должной ради нее самой является цель, поскольку она сама по себе обладает признаком блага, в то время как то, что определено к цели, является должным ради чего-то еще. Так, врач должен исцелять ради самого исцеления, в то время как выписывать исцеляющее лекарство он должен ради чего-то еще. Но целью духовной жизни является единение человека с Богом, и это единство достигается любовью к горнему, в то время как все то, что относится к духовной жизни, определено к этому единству как к своей цели. Поэтому апостол говорит: «Цель же увещания есть любовь от чистого сердца и доброй совести и нелицемерной веры» (1 Тим.1:5). Ведь все добродетели, относительно актов которых даны предписания, определены или к очищению сердца от круговорота страстей (таковы добродетели, которые упорядочивают страсти), или к сохранению доброй совести (таковы добродетели, которые упорядочивают действия), или к обладанию истинной верой (таковы те, которые относятся к поклонению Богу), и все эти три необходимы человеку для того, чтобы он мог любить Бога. В самом деле, нечистое сердце устраняется от любви к Богу по причине склоняющих к земным вещам страстей; злая совесть, страшась кары Божией, внушает человеку ужас перед Его судом; превратная вера склоняет расположенности человека к превратному представлению о Боге и отделяет его от истины Божией. Но в любом роде то, что является таковым ради него самого, предшествует тому, что является таковым ради другого, и потому наибольшим предписанием, как сказано [в Писании] (

Мф. 22:38), является заповедь любви к горнему.

Ответ на возражение 1. Как было показано нами выше (II-I, 100, 10) при рассмотрении заповедей, модус любви не подпадает под предписания, которые относятся к актам других добродетелей. Например, заповедь «почитай отца твоего» не предписывает человеку, чтобы он почитал своего отца из любви. Однако акт любви подпадает под особое предписание.

Ответ на возражение 2. Обязательство предписания противоположно свободе разве что того, чей ум отвращен от предписанного, как это бывает у тех, кто исполняет заповеди исключительно из страха. Но предписание любви нельзя исполнить иначе, как только по собственной воле, и потому оно ни в чем не противоречит любви к горнему.

Ответ на возражение 3.

Все предписания Десятисловия определены к любви к Богу и ближнему, по каковой причине предписания любви к горнему, коль скоро они были включены во все предписания Десятисловия, и не попали в общий перечень.

Раздел 2. НУЖНО ЛИ БЫЛО ДАВАТЬ ДВА ПРЕДПИСАНИЯ ЛЮБВИ К ГОРНЕМУ?

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.