Сумма Теологии. Том VIII

Возражение 3. Далее, грехом плоти является тот, посредством которого человеческое тело лишается порядка, согласно сказанному апостолом о том, что «блудник грешит против собственного тела» (1 Кор. 6:18). Но жадность тревожит человека телесно, в связи с чем Златоуст сравнивает жадного с тем, кто был одержим нечистым духом и испытывал телесное беспокойство[821]. Следовательно, жадность, похоже, не является духовным грехом.

Этому противоречит следующее: Григорий среди прочих духовных пороков упоминает жадность

[822].

Отвечаю: грехи по преимуществу связаны с расположениями, а пределами всех душевных расположений, или страстей, являются, по словам Философа, удовольствие и страдание[823]. Затем, одни удовольствия являются плотскими, а другие – духовными. Плотскими удовольствиями являются те, которые находят свое завершение в плотских чувствах, например удовольствие от еды или соития, в то время как духовными удовольствиями являются те, которые находят свое завершение в простом схватывании души. И точно так же грехами плоти являются те, которые находят свое завершение в чувственных удовольствиях, в то время как духовные грехи находят свое завершение в удовольствиях духа без удовольствий плоти. Но именно такой и является жадность, поскольку жадный наслаждается тем, что считает себя обладателем богатства. Следовательно, жадность является духовным грехом.

Ответ на возражение 1.

В телесных объектах жадность ищет удовольствия не тела, а души, поскольку человек получает удовольствие от самого факта обладания богатством, и потому жадность не является плотским грехом. Впрочем, по причине своего объекта она представляет собою среднее между чисто духовными грехами, которые стремятся получать духовные удовольствия от духовных объектов (как гордость – от превосходства), и чисто плотскими грехами, которые стремятся получать чисто телесные удовольствия от телесных объектов.

Ответ на возражение 2. Движение получает свой вид от предела «куда», а не от предела «откуда». Поэтому порок плоти считается таковым потому, что стремится к плотскому удовольствию, а не потому, что возникает вследствие некоторого плотского изъяна.

Ответ на возражение 3. Златоуст сравнивает жадного с одержимым нечистым духом не потому, что первый испытывает точно такое же телесное беспокойство, что и последний, а посредством противопоставления, поскольку тот одержимый, о котором идет речь в пятой [главе евангелия от] Марка, все с себя сбрасывал, в то время как жадный перегружает себя своим избыточным богатством.

Раздел 7. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ЖАДНОСТЬ ГЛАВНЫМ ПОРОКОМ?

С седьмым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что жадность не является главным пороком. В самом деле, жадность противоположна щедрости как середине и расточительности как пределу. Но ни щедрость не является главной добродетелью, ни расточительность – главным пороком. Следовательно, жадность тоже не может считаться главным пороком.

Возражение 2. Далее, как уже было сказано (IN, 84, 3), главными называют те пороки, целями которых являются главные цели, к которым определены цели всех остальных пороков. Но это не относится к жадности, поскольку богатство, как сказано в первой [книге] «Этики»[824], обладает аспектом не цели, но, пожалуй, того, что определено к цели. Следовательно, жадность не является главным пороком.

Возражение 3.

Далее, Григорий говорит, что «жадность возникает иногда из гордости, а иногда из страха. Ведь есть такие, которые, опасаясь, что им не хватит необходимого для их нужд, уступают жадности место в своем уме. А есть и другие, которые, желая, чтобы их считали людьми значительными, побуждаются этим к жадности овладения чужой собственностью»[825]. Следовательно, жадность возникает из других пороков, а не главенствует над другими пороками.

Этому противоречит следующее: Григорий считает жадность одним из главных пороков[826].