Сумрачные дни рассвета

Только, что не слово, то новый бред.

С каждым абзацем гибнет народ,

С каждым докладом суша гниет.

Вновь начинается новый их бал.

Ты приглашен, ты ли попал?

13. «Я удаляю каждый раз…»

Я удаляю каждый раз,

Правду страшную для нас.

Затуманиваю взор,

Как же мне открыть затвор.

Так тревожно на груди,

Ляг, немножечко поспи.

Я не помню этих снов,

Страх съедает ужас слов.

Я хотел бы написать,

Как прекрасно жизнь читать.

Но от радости в стихах,

Нет спокойствия в сердцах.

Сколько разума в руках,

Сколько счастья в головах?

Я безумен или здрав?

Сколько жить среди отрав?

Сколько глупости во мне,

Сколько ран по всей спине?

Сколько раз я предавал?

На сколько жизней повлиял?

Смерть всегда подле меня,

Звать не нужно, придет сама.

Жизнь иная в мире птица,

Часто прячется, боится.

Часто в сговоре со мной,

Когда крикнешь, хоть порой,

Раздается эха гул,

В пустоте услышит, мул.

Так упряма жизнь моя,

Но промчится как стрела.

Я боюсь не стать собой,

Остаться с пустою головой.

Сдаться страху навсегда,

Жить все время как вчера.

Потерялся в пустоте,

Заблудился в темноте.

Выведи мой друг меня!

С Бездны мысленной старья.

14. «За кровавою рекою…»

За кровавою рекою,

Луг простерся под горою.

Где все войны под землей,

Тухнут в тесной ямке той.

С черепами, да с костями

Переплетаются корнями,

Море полевых цветов,

Маками пролилась кровь.

Солнце ясными лучами,

Испепеляет души, пламя

Призраков сжигает,

Ветер крики разметает.

Сколько будет гибнуть люд?

Пока друг друга не убьют?

Пока не выродится племя?

Обманом стынут поколенья.

И с каждым годом,

Вновь и вновь,

Сжигает солнце чей-то кров,

А ветер нежным дуновеньем

Сметает пепел. С удивленьем,

Я вижу этот мир опять,

Где уж нечего сжигать.

Где под слоем жаркой лавы

Заледенелые кристаллы,

Горят огнем, сгорают льдом

И умирая видят дом,

Который солнцем опален,

А после огненной могилы

Не будет мир такой игривый,

А будет то, что и века

Готовила земле судьба.

Мы не животные поди,

Мы нелюди сей проклятой земли.

И с каждым новым порожденьем

Все ближе мы к уничтоженью.

Умрет ли мир, умрем ли мы?

Ответ один, все впереди.

15. «Ты не читаешь…»

Ты не читаешь!

И неразумье в мире порождаешь.

Живешь, гоним слепыми вожаками,

Укутан изнутри песками.

Песчинки ты обходишь стороной,

Но погружаешься в барханы с головой

И убежать не в силах ты теперь

Тебя съедает изнутри

Как зверь, с бездонными глазами.

Глодают мысли оставляя раны.

Величья мыслей этих в том,

Что они родятся с торжеством.

В сознании других умов

Несутся с кровью бешеных голов.

Которые в сию минуту,

Считают правду, зовом к бунту.

К поднятию чужих голов,

Среди свечей, седых оков.

И снова гордость заиграет:

Чинов в сем мире мне хватает.

Заткнули рот, тюрьма и сброд.

Ну, иль учености налет.

Заслуги нет, но есть почет.

И скоро ль всех их плаха ждет?

Ученье свет, а не ученье тьма,

Звенит пустая голова.

Пытливость двигатель науки,

Насилье порождает муки,

А ленью связывают руки.

В сердцах не отзовется крик,

В глазах застыл последний миг.

Внутри, снаружи пустота,

Чего же требовать тогда.

Как миг один уйдут года,

Потомка мы передадим дела.

И так из века в век

Живет все тем же человек.

Он любит, и от любви страдает.

Живет, и от жизни умирает.

Он ищет правду, хоть живет во лжи.

Он верит в господа, но все равно грешит.

К чему бы не стремился человек,

Он причиняет только вред.

Условье сохраненья жизни,

Где умирает, там и вновь родится.

Где увядает там и возродится.

16. «Объято тело все шелками…»

Объято тело все шелками,

Пестрится бархатом наряд.

И снова наши разговоры,

Нечего уж не сулят.

Закрыты двери на засовы,

Закрыты мысли на замки.

И так избиты и так новы,

Слова теперь оковы.

Желанье трудно удержать,

Забыть, смириться и прощать.

Пески времен так тяжелы,

И рвутся жилы как узлы.

На расстоянии двух ночей,

Мне небо в тысячу свечей.

Рисует образ твой теперь,

И сон навеивает впрок,

Где я не буду одинок.

17. «Любовь моя в несчастном мире…»

Любовь моя в несчастном мире,

Горит в огне моих оков.

И сладок так нектар могильный,

Как вкус земли немых голов.

Кресты, кресты, кресты повсюду!

Знак лицемеров и лжецов.

Их распинать сегодня будут.

На страхе, в золоте их кровь.

Неверный, бойся божьей воли,

Гори, кричи в огне моем.

Сегодня я пророк господень.

Здесь он и я, здесь мы вдвоем.

Толпа кричит и жаждет мщенья,

Огонь горит, и ждут котлы.

Наш ад уже у поднебесья,

А что создал сегодня ты?

Ты хочешь усомниться в вере?

Тогда гори святым огнем.

Он уничтожит в тебе зверя,

А мы толпу здесь соберем.

Ликует люд, горит созданье,

Кричит толпа и просит кровь.

У развлеченья есть названье,

И каждый сам пусть назовет.

Остыл огонь, на пепелище,

Костями балуется люд.

Он был казнен и был он грешник,

А мы все праведно живем.

Хахахахааааа!!

18. «Стая мертвых птиц опять…»

Стая мертвых птиц опять,

Учит молодняк летать.

Разбиваясь вновь и вновь,

Асфальт залила густая кровь.

Ветер перья разметает,

Смрад помалу нарастает.

И с каждым росчерком пера,

Седеет чья-то голова.

Уже привыкли все подряд,

Видеть водопад и град.

Но не каждый здесь готов,

Ходить по ковру гнилых птенцов.

Что не делай, все равно,

Вонючий клин идет на дно.