Супергерой для Золушки

— Какое еще распоряжение? — Сняла с плеча свою сумку и сунула ему в руки. — Чтобы больше я его здесь не видела. Никаких фотографий, никаких комментариев, ясно? — Обернулась к Руслану. — Показывай, где она.

— Варя, — попросил Артем, заставив меня снова повернуться к нему. — Давай поговорим? Я имею точно такое же право находиться здесь, как и ты.

Мои плечи заходили ходуном, дыхание вырвалось из горла резким толчком:

— Ха! Разбежался!

— Отойдем? — Наклонился к самому уху, так подло напоминая пьянящим запахом парфюма о прошедшей ночи.

Выстрелила в него взглядом.

— Пока я здесь, ты и на пятьдесят метров не подойдешь к трупу, понял?

Хитрая улыбка тронула его губы:

— Я уже в тридцати от него.

— Послушай, Артем. Или как там тебя? Мистер Грин? Товарищ, господин, гражданин? — Мне уже хотелось придушить его собственноручно. — Если ты сунешь свой длинный нос в мое дело еще раз…

— Варя, позвони подполковнику. — Его брови нахмурились, тон голоса стал серьезнее. — Я здесь на совершенно законных основаниях. — Взял меня за запястье, осторожно и деликатно. — Позволь сказать.

— Пошел. Вон. Отсюда. — Медленно и четко выплюнула эти слова ему прямо в лицо и выдернула руку.

— Если это из-за того, что я ушел утром? Да?

Подалась вперед всем телом:

— Нельзя ли погромче? А? А то не все мои коллеги еще услышали!

Обернулась к стоящим всего в полутора метрах от нас и таращившимся в упор операм. Зыркнула так, чтобы у них поджилки затряслись. Вспомнила, что я в очках, выругалась про себя и вновь повернулась к Гриневу.

— В тот день в магазине ты специально следил за мной? Что тебе было нужно? Несколько фото для твоей статьи? Интервью?

— Нет, я…

— Сначала с дерьмом меня смешал, потом спасителя начал строить? — В очередной раз шипя, уже чувствовала себя змеей, но говорить громче было нельзя. — Ты, вообще, собирался мне рассказать, кто ты? А?

Артем устало взмахнул руками, прижал их к груди и с шумом выдохнул, подбирая слова:

— Давай отойдем, и я все тебе объясню.

— Объяснишь, что? — Ткнула пальцем его в грудь. — Зачем изводил меня своими дешевыми заметками? Зачем потом втирался в доверие и врал? Или расскажешь, почему свалил по-тихому, увидев в моем телефоне сообщение о новом трупе? Очень хотелось оказаться здесь раньше меня, наверное? Все разнюхать, зафоткать, чтобы написать очередную статью?

Он провел ладонью по своему лицу, пару секунд рассматривал оперативников за моей спиной, затем наклонился и прошептал:

— Ничего я твоем телефоне не смотрел, у меня есть свои источники. И… я не врал, а всего лишь… умолчал. Неуместным было бы рассказывать об этом тогда, да и не нашел подходящего момента и…

— Оставь свои «и» при себе. Вместе с оправданиями. — Почувствовала, как от жары начинает напекать голову, и по спине медленно катятся капельки пота. — Если ты хоть на шаг подойдешь ко мне или к моему расследованию, тебе не поздоровится. Так и знай.

Мы стояли, не видя глаз друг друга, лишь отражения в солнцезащитных очках. И мне ужасно хотелось утереть ему нос, заставить сожрать у всех на глазах все экземпляры проклятой газеты, в которой он проезжался по мне и всему отделу, будто танком, своими обвинениями. И… и… все ужасно запуталось. Лучшая ночь в жизни, лучший вечер, лучший мужчина. И все это время он мне врал, врал, врал. Только зачем? И какого черта он теперь здесь делает?

— Позвони своему начальнику. — Сказал и, словно сдаваясь, отошел на шаг назад. — А потом поговорим.

— Надеюсь, что нет. — Развернулась и яростно двинулась к тому месту, где давно мельтешили силуэты криминалистов. Так разогналась, что чуть не сбила с ног собственных оперативников.

— Варвар, — донеслось осторожное в спину от Руслана. Он догнал и попытался заглянуть в лицо. — Это что такое сейчас было? Тебя какая муха укусила?

— Или комар, — усмехнулся Олег, тут же нарвавшись на очередной мой осуждающий взгляд.

— Вам весело, да? — Спросила, напоминая, что вне зависимости от званий, главной здесь оставалась я. — Посмотрела бы, как ты Перевозчиков стал радоваться, если бы о тебе писали каждые две недели. А ты его еще сюда подпускаешь!

— Николаевна, — нахмурился он, чуть не запнувшись о притаившийся в траве камень, — подполковник лично звонил полчаса назад и приказал принять его чуть ни как родного. Сказал, что сам тебе все растолкует, как вернешься. Думаешь, я рад?

— Черти что творится. — Остановилась возле распластанной в траве девушки, вздохнула, бросила короткий взгляд за спину, где в тридцати метрах от нас теперь уже под деревом, склонив голову набок и внимательно наблюдая за каждым действием, ожидал Артем. — Здравствуй, Анатолий Палыч.

— Здравствуй, Варвара, — отозвался худой и седоватый криминалист, склонившийся над телом.

— Кто еще осматривал? — Спросила, опускаясь на корточки и поднимая очки на макушку.

— Я и Вадим Михайлович.

— Что по осмотру?

Поправив фотоаппарат на груди, мужчина вздохнул:

— Погибла не более суток назад. — Осторожно указал на руку. — Под ногтями кровь, в ходе борьбы оказывала сопротивление. В целом, все то же самое: раны, ссадины, горло перерезано.