Суперклей для разбитого сердца

Наружная дверь открылась, и в проеме показалась голова в просторной шляпе, похожей на старый мухомор:

– Дюха, козочка моя, ты здесь?

– М-ме-е-е! – сказала я в ответ.

Грибовидная голова исчезла, и я услышала, как Зяма объясняет гостям во дворе:

– Коза, гангрена такая, опять в дом полезла! Ее, заразу, хлебом не корми, дай только герань в горшках объесть! Ну, господа хорошие, ступайте в дом, там ваш шкаф стоит, новых хозяев дожидается!

После этих слов дверь распахнулась настежь, и в нее гуськом вошли три мужика.

– Вперед, вперед ступайте! – командовал Зяма, безжалостно загоняя бандитов в ловушку. – Стойте!

Мужики послушно остановились – точь-в-точь там, где ожидалось падение навеса.

– Постойте, я вам сейчас свет включу! – пообещал коварный Зяма.

Я крепче стиснула в руках веревку и приготовилась.

– Клац! – щелкнул выключатель.

Вспыхнул свет – слишком яркий после темноты. Бандиты зажмурились, и я тоже, но мне в этот момент зрение было не нужно. Все резервы своего организма я вложила в одно-единственное разрушительное действие!

Поскольку бандиты закрыли глаза, некому было оценить по достоинству мою персональную инсценировку знаменитой картины «Бурлаки на Волге». Впрочем, вряд ли люди, на головы которых свалились обрушенные мною доски, могли стать благодарной публикой.

Я, однако, и не надеялась на аплодисменты. Не дожидаясь, пока осядет пыль, я бросила ненужную уже веревку и прыгнула на доски, под которыми еще кто-то ворочался, чтобы как следует утоптать дощатый сэндвич с тройной бандитской начинкой. Кажется, это любимый прием боевых слонов – утрамбовывать врага в блинчик.

Слоны и козы сегодня могли мной гордиться!

Подоспевший Зяма – уже в ватном наморднике – не скупясь, насыпал в щели между досками перечной смеси, а затем, ориентируясь на чихи и стоны, мы окончательно усмирили врага: сдвигали доски, открывая неприятельские лица, и укладывали на них эфирные компрессы. Вся война уложилась в пару-тройку минут!

– Вот это, я понимаю, настоящий блицкриг! – гордо воскликнула я, хлопнув брата по плечу.

– На улице еще двое остались, ты помнишь? – Зяма не дал мне толком порадоваться одержанной победе.

– Как – двое? Там одна тетка!

– Одна тетка и одна лошадь!

– Лошадь будем брать живьем! – напомнила я. – А что делать с теткой, давай быстро думать…

– А что тут случилось? Я слышала грохот! – послышалось во дворе.

Непоседливая тетка уже слезла с облучка и направлялась прямо к открытой двери.

– Ничего страшного, это просто шкаф уронили! – соврал Зяма.

От неожиданности он забыл прикидываться старичком, и голос его прозвучал предательски молодо и басовито. Я сдернула с лица ближайшего спящего красавца переходящий платочек, намочила его эфиром и, когда любопытная тетка сунула свой нос в дом, сунула вонючую тряпку ей в лицо.

Увы, на сей раз номер не удался! Восьмерых здоровых мужиков мы усыпили, а одну некрупную женщину уложить не смогли! Право, есть о чем задуматься идейным противникам рьяной феминистки Риты Цукерман!

Дамочка оказалась стойкой, как оловянный солдатик, и проворной, как кролик. Извернувшись, она увела свою физиономию от соприкосновения со снотворной тряпочкой и уже секундой позже во все лопатки бежала через двор к калитке. Переглянувшись, мы с Зямой ринулись в погоню, но умудрились глупо столкнуться в дверях дома, и это нас немного задержало. А резвая дамочка использовала фору с умом: сиганула на облучок, подхватила вожжи и с классическим криком: «Н-ну, мертвая!» – продолжила бегство с применением гужевого транспортного средства.

К счастью, лошадь, в отличие от автомобиля, не имела заднего хода, поэтому возница сначала должна была развернуть фургон на дороге к лесу задом. Когда экипаж совершал петлю, мы с Зямой выбежали из калитки, и я сделала героическую попытку ухватить тетку за ногу, чтобы стащить ее на землю. Героическая попытка успехом не увенчалась, фургон развернулся и, набирая скорость, покатил прочь.

– Нужно ее догнать! – крикнул мне Зяма. Как будто я сама этого не понимала! – Хватай велосипед!

А вот это уже была дельная мысль!

Мы мгновенно разбросали доски над свежим захоронением чужих велосипедов, оседлали двухколесных коней и помчались за фургоном, бешено крутя педали.

– Опоздали! – с сожалением констатировал капитан Руслан Барабанов, плюнув на раскаленный асфальт шоссе и растоптав дымящийся плевок ногой. – Ушли, гады!

Денис Кулебякин грустно кивнул. Получасовое ожидание с пистолетами наголо результата не принесло, синей «Ауди», под завязку набитой бандитами и их заложниками, они так и не увидели.

– Возвращаемся, – решил Барабанов.

Тройка совершила марш-бросок по пересеченной лесной местности в обратном направлении и вскоре в походном порядке вновь вошла во двор дачи на Зеленой, один.

– А где же Зайкин? – остановившись на пороге разгромленного дома, спросил шагавший в авангарде Веткин.

– И спортсменов не хватает! Одним меньше стало! – раскидав доски на полу, Денис обнаружил некомплект лежачих граждан. Полчаса назад их было четверо, а осталось только трое.

– Может, один встал и убежал? – предположил Веткин.