Суперлуние

– Это не его дело. Не его измерение, скажем так. Он держит заслон людской реальности, видит пути людей, но что ими иногда движет, демоны или какие другие силы, – ему без разницы. Демоны не видят Тайномирье, оно не видит их.

– Здорово, – Тая вдруг ощутила огромность еще непонятного ей мира. Неведомые дали, которые распахивались одна за другой. Сначала неявь и Братство Некромантов, теперь еще и Тайномирье, полное неизвестных ей обитателей…

– Карты тебе ведьмовские подарю как сувенир, это в Тайномирье большая ценность, – Петя полез в карман черного пальто, вытащил черную замусоленную стопку и положил на стол. – Просто больше нечего дарить, наши колдовские штуки для некромантов – смешные побрякушки. Там, где я буду бить полгода порчами с откупами, а потом еще шибанет откатом, некромант просто пошлет проклятие – и через пару секунд нету вражины…

– Спасибо, Петь, – Тая, которой довелось впервые держать в руках карты, с любопытством перебирала их, разглядывая чуть пожелтевшие картины на каждой из них. Почти на каждой карте либо полумесяц, либо луна – значит, для неведомого ей Тайномирья это тоже важный знак. Странные существа с красивыми лицами были нарисованы на этих картах – особенно понравился черноволосый юноша и другой, окруженный играющими вокруг полумесяцами…

Уже через час оба болтали друг с дружкой, причем Петя рассказывал анекдоты из жизни ведьмаков, а Тая заливалась смехом, слушая, как они чихвостят Верховную ведьму и как устраивают друг дружке каверзы с приворотами.

– Ой, смотри, – запнувшись посреди очередного анекдота, сказал вдруг Петя и кивнул на окно веранды. – Интересно…

По окну, рама которого служила братской могилой многочисленным комарам и мухам, ползли капли дождя. Ползли они почему-то вверх, змеистыми ручейками пробивая себе дорогу по пыльному стеклу.

Откуда-то издалека донесся протяжный собачий вой, сразу на несколько глоток, и мурашки побежали у Таи по спине.

– Петр, нужно выйти тебе, пора, – на веранду заглянул Матвей, и Петя, чуть побледнев, взялся пальцами за один из оберегов на шее и вышел, улыбнувшись Тае какой-то слабой, чуть вымученной улыбкой.

Она, сунув подаренные ей карты в карман куртки, поспешила на улицу. Дождь усилился и нещадно хлестал по кустам смородины, мутные лужи пузырились, в небе раскатисто грохотало.

Некроманты стояли вокруг перекрестка двух грунтовых дорог: блестела курточка Диканской, мокрая рубашка Макса липла к его чуть сутулой спине, Костя Лихоманов стоял, скрестив руки. Матвей Горюнов молчал, стоя неподалеку от Пети, и выражение его лица Тае очень не понравилось.

– Давай! – заорал вдруг Петя, подняв над собой руки. – Давай подходи! Мне ничего не страшно! Давай, кто кого! Вперед! Я… Я…

– Давай, Петь, ты справишься, – прошептала Тая, вспомнив, что надо держать сжатыми кулаки, когда за кого-то сильно переживаешь.

Очень вдруг ей захотелось, чтобы учился этот смешной Петька вместе с ней, постигал азы демонофизики и получал нагоняи от профессора Громова. Чтобы просто был ее другом, заходил к ней домой и пил чай на их крохотной кухне, а потом бы они вместе выходили на сражения с демонами, плечом к плечу.

Смотреть на дождь было тревожно и неприятно.

Садоводство вдруг показалось Тае маленьким и беспомощным: крохотные деревянные домики, в которых люди укрывались от ночи и непогоды. А ночь надвигалась стремительно, прямо посреди дня быстро темнело.

Вдруг вспомнился детский сон, напугавший ее до ужаса: как солнце исчезло и на улицу посреди дня опустилась чернота, а тетка Рита сказала, что солнце никогда больше не взойдет. Проснувшись в холодном поту, Тая плакала, потом долго стояла у окна и смотрела на рассвет. Просто чтобы убедиться – всё с миром в порядке. Живое существо должно видеть солнце, должно знать, что оно появится, взойдет. А сейчас происходило наоборот – мутное солнце посреди дня гасло, будто навсегда, чтобы никогда не вернуться.

Тая вздрогнула и дернулась куда-то, где есть свет.

И только мысль о том, каково сейчас Пете, который стоял в самом эпицентре этой темноты, заставила ее остановиться и вцепиться руками в деревянный забор до боли, до заноз в ладонях.

Силуэт молодого колдуна тонул в сверкании молний, он стоял и качался из стороны в сторону, подняв руки над головой.

– Ма-акс! – донесся голос Матвея, и в сполохах молний мелькнула белая рубашка Громова, тоже с вытянутыми вперед руками.

Тае казалось, что пространство вокруг схлопывается, как будто нет больше мира, нет солнца и больше никогда не будет. Сейчас исчезнет и воздух, земля под ногами, гравитация – все, что держало на земле, и она полетит в кромешной темноте и холоде куда-то, не видя даже звезд…

Вцепившись в забор и сжав зубы, она заставляла себя смотреть, потому что Петя стоял там и потому что там был Макс. Если она сейчас струсит и сбежит, спрячется – вдруг и они тоже…

С середины перекрестка начал расти странный столб, похожий на смерч. Черная крылатая тень поднималась из земли, медленно расправляя широкие крылья. Пролетев мимо стоящего колдуна, тень начала удаляться.