Суровая мужская проза

– Не знаю, Алекс. Не знаю…. Сигнал в наушниках какой-то странный. Словно бы тихий зов охотничьего рога. Или же певучий глас трубы искусного джазового музыканта. А на экране дисплея…

– Силуэт выскочил?

– Выскочил, мать его. Подойди и посмотри…

– Действительно, силуэт, – подойдя, подтвердил Лёха. – Чёткий и однозначный…. Только без всякой штриховки. Но «закрашенный» внутри нежно-сиреневым цветом…. И что это означает?

– Хрен его знает, – задумчиво поморщился Артём. – Ничего такого инструкции по эксплуатации (ни этой конкретной «Медузы», ни всех других), не предусматривают. Последним депутатом буду…. Ну-ка, напарник, сбрось рюкзак и заберись ко мне на плечи. Смелее…. Вставай подошвами и плавно выпрямляйся. Ага, молодец. Смотри вперёд. В том смысле, что сугубо на землю…. Видишь что-нибудь?

– Вижу. Метрах в семнадцати-двадцати от нас по пескам проходит…э-э-э, примерно десятиметровая – по ширине – полоса, состоящая из непонятных тёмно-серых точек-пунктиров.

– Что ещё за полоса?

– Обыкновенная. Ровная. Визуально параллельная Чёрному ущелью.

– Ладно, спускайся…. Осторожнее, облом белобрысый! Чуть с ног не свалил, мордоворот здоровущий…. Двигаемся вперёд. Только очень медленно и осторожно. Из серии – шаг за шагом…. Ну, и ничего же себе. Теперь-то понятно, откуда исходит этот странный сигнал. Однозначно внушает.

– Чего – внушает? – возмутился Петров. – Изгадили, понимаешь, на хрен, всю пустыню. Словно бы битумом забрызгали. Типа – следовало тут пару машин с цистернами, заполненными жидким битумом, а в днищах тех цистерн кто-то коварно проковырял ножиком частые и мелкие дырочки. Вот, оно и получилось, безобразие в чистом виде. Так его и растак….

– Не безобразие, а стандартная (то есть, совершенно нестандартная), охранная полоса.

– И что же она охраняет? И от кого?

– Скорее всего, Запретную зону – от нашего любопытного «ооновского» корпуса, – предположил Тёмный. – И никакой это и не битум. И даже, пожалуй, и не пластик. Вон, как отдельные капельки-пунктиры подрагивают, словно живые…. Что будет, если случайно наступить на…м-м-м, на эту тёмно-серую субстанцию? Как утверждает наша многоуважаемая «Медуза-202-НЭ», взрыва не будет.

– А что – будет?

– Не знаю. Может, током шандарахнет. Или же, к примеру, память потеряешь. Пока не попробуешь – не узнаешь…

– Хреновые дела, – запечалился Лёха. – Значит, мы не сможем помочь Ванде?

– Не расстраивайся раньше времени, – посоветовал напарник. – Похоже, что здешние «сапёры» куда-то спешили. Здесь местность ровная, а среди этих подрагивающих капелек – и тут, и там – видны проплешины. А ведь эта «охранная полоса», наверняка, и крутые косогоры пересекает, и глубокие впадины. Поищем проход…

Они, взвалив рюкзаки на плечи, зашагали на запад, и уже через полчаса Белов объявил:

– Ага, всё так и есть. Видишь, русло пересохшего ручья, виляющее и петляющее из стороны в сторону? Вот, и «охранная полоса» пару раз вильнула. Проплешина. Светлый полукруглый камушек. Проплешина. Брёвнышко. Халтурщики, короче говоря…. Прыг-скок. Прыг-скок. И убежал мирный пустынный суслик от злобных lobo desierto…

И они, успешно преодолев странную «охранную полосу», отправились к Запретной зоне.

Четырнадцать с половиной километров, пройденных по зыбучим светло-серым пескам, и впереди замаячила чёрная базальтовая скала.

– Чёрная-то чёрная, только на ней виднеются и какие-то белые-белые линии, – проворчал Белов. – Причём, расположенные в определённо-знакомом порядке…. Что это такое может быть? А, Алекс?

– Не знаю, – по-честному признался Лёха Петров. – Сейчас подойдём поближе и проясним ситуацию.

Они подошли. На почти вертикальной идеально-гладкой чёрной поверхности располагался человеческий скелет, прикованный к скале с помощью массивных бронзовых колец и железных штырей.

– С черепа свешивается клок длинных иссиня-чёрных волос, – неодобрительно покачав головой, хмыкнул Артём. – Стало быть, это женский скелет.

– Пожалуй, что так, – согласился Петров. – А заметил, как…э-э-э, как разворочены кости таза?

– Заметил…. Инкуб поработал?

– А разве они существуют на самом деле?

– Хрен его знает. Здешние берберы уверяют на голубом глазу, что да. И Палыч прозрачно намекал про это. Или же – на это? Не знаю, как надо правильно говорить, так как с филологией, честно говоря, никогда особо не дружил…. Да и чёрная скала с женским скелетом однозначно имеется…. Ведь, верно?

– Это точно, присутствует. Мать его растак, да с перехлёстом…. Ладно, шагаем дальше…

Забравшись на гребень крайнего бархана, дозорные залегли и огляделись по сторонам.

– Не нравится мне этот подозрительный замок, – приникнув к окулярам мощного армейского бинокля, объявил Петров. – С одной стороны, конечно, обыкновенный мираж. Таких здесь – сотни и тысячи. А, с другой…

– Чего замолчал-то?

– Сам, Тёмный, знаешь.

– Считаешь, что это и не мираж вовсе? – понимающе усмехнулся Белов. – Мол, самый настоящий средневековый замок?

– Считаю. И Ванда придерживается того же мнения.

– Ну, если сама мисс Ванда Паулс…

– В морду дам.

– Всё, молчу-молчу…