Суррогатный папа поневоле

– Светлана, то, что вы чего-то не умеете, говорит лишь о том, что прежде вам это было не нужно. Но это ни в коем разе не означает, что, при желании, вы это не освоите. Я, к примеру, совершенно не разбираюсь в машинах, – пожал он плечами и ободряюще улыбнулся мне. – Я умею управлять автомобилями, но категорически отказываюсь понимать, что происходит под капотом. Если мы сейчас проколем колесо, не уверен, что я даже смогу его правильно поменять. А если машина странным образом заглохнет на обочине трассы, полагаю, там я и помру в ожидании, что она сжалиться надо мной и оживет. И я не расстраиваюсь. Нет, конечно, будет обидно, если я помру от обезвоживания или обморожения, потому что не разобрался, как заменить свечу зажигания, или прочую белиберду, название которой я даже не помню. Но я знаю, что есть те, кто на этом специализируется. И если понадобится, мне легче вызвать знакомого механика, потому что, на мое счастье, подобные конфузы за всю практику вождения со мной случались всего парочку раз. Тратить нервы и время, чтобы разбираться еще и с машиной из-за одного случая раз в несколько лет – мне откровенно лень. Также и с вами. Вы наверняка знаете, как управляться ножом, холодильником, кофемашиной и микроволновкой, как и любой другой техникой в вашей квартире. Как только придет время, я уверен, вы и во всем остальном разберетесь.

– Спасибо, – выдохнула я. – Вы меня успокоили, – улыбнулась я, погладив живот, а после заметила, как это привлекло внимание Павла. Мне даже почудилось, что он улыбнулся, смотря на мою ладонь на животе.

– Вы станете отличной мамой, Светлана. Главное в это поверить самой. Не сомневайтесь и у вас все получится.

– Мне нужно было это услышать, – призналась я, чувствуя, как на глаза вновь набежали слезы, но в этот раз мне удалось их проконтролировать и быстро успокоиться. – Спасибо.

– Так что, значит, никакого идеала? – перевел он тему.

– Прежде я об этом особо не задумывалась. Хотелось бы, чтобы был порядочным, достаточно честным, чтобы не врать на серьезные темы, но хватало ума заверять меня в неземной красоте по утрам, пока я похожа на бабу Ягу. Я бы хотела, чтобы он был не глупым и чутким, – перечисляла я, а после, весело фыркнув, добавила: – Но вот теперь, когда вы заговорили про синнабоны, мне захотелось, чтобы избранник мог накормить. В моем нынешнем состоянии это сделать довольно сложно, но мне хочется верить, что это не навсегда, и после рождения малыша я вернусь в форму, – поделилась я. – А еще хочу, чтобы он был заботливым и терпеливым, потому что характер у меня не сахарный, – уже тише добавила я. – Я уже говорила, что даже сама себя раздражаю? – уточнила я.

– Да, всего-то пару десятков раз за сегодня, – сыронизировал Павел и по-доброму улыбнулся. – Но, позвольте заверить, вы на себя наговариваете. Поверьте, я знаю. Я вырос среди женщин, потому в свое время натерпелся.

– Мы просто с вами плохо знакомы, – не согласилась я. – Я невыносима: бескомпромиссная, упрямая, грубая, требовательная и излишне прямолинейная. А еще у меня комплекс босса. Ненавижу, когда мои поручения выполняются неправильно или слишком медленно. К сожалению, у меня не всегда выходит разделять личное и профессиональное, потому свои привычки из офиса тащу в дом… – резко переосмыслила я свою жизнь и пришла в почти натуральный ужас, который вынудил произнести вслух: – Может, зря я на Игоря так злилась за измену..? – вырвалось у меня произвольно.

– Измена?! – к моему несчастью услышал Павел и едва не вильнул на дороге, посмотрев на меня с шоком во взоре. – Так вот настоящая причина расставания?

– Я так сказала? – попыталась я изобразить непонимание. – Я имела в виду… имела…– силилась придумать достойное оправдание, но эта беременность лишила меня даже сообразительности, и в голову решительно ничего не шло, потому я сдалась: – Неважно. Это уже не имеет значения, – терпеливо и тяжело вздохнула я, запустив пальцы в волосы, чтобы убрать с лица выбившиеся пряди.

– Имеет, если вы всерьез начинаете задумываться, что такая подлость могла быть оправданной.

– Да не думаю я так… – поморщилась я, но под взглядом Павла сдулась и промямлила: – Это были просто мысли вслух.

– С этого все и начинается, – отчего-то раздраженно, даже излишне, на мой взгляд, заметил Павел и нервно потер подбородок пальцами, чтобы шумно выдохнуть и строго произнести: – Светлана, вы сейчас расстроены и, вероятно, подавленны расставанием и чувством одиночества. Но не смейте, слышите? Даже не смейте думать, что измену может оправдать хоть что-то. Это предательство. И нет ничего хуже предательства близкого человека, которому доверился. А вы, полагаю, своему жениху верили, раз согласились выйти за него.