Суррогатный папа поневоле

– Потом расскажу, – устало вздохнула я и неловко поднялась с пола, проигнорировав попытку Смирнова помочь мне. – Паш, тебе следует уехать. Дальше я разберусь сама, – холодно произнесла я, вспомнив свои былые выражения и интонации «строгого босса». С торчащим вперед пузом и после нашего поцелуя, полагаю, выглядела я не столь внушительно, но вот промелькнувшая обида во взгляде Павла меня неприятно кольнула виной.

За меня вступились! Впервые бескорыстно и искренне вступились. А я… даже поблагодарить нормально не могу. Вместо этого выпроваживаю, как провинившегося пса!

«Я же говорила, что ты невыносима! Смотри на Пашу внимательно и запоминай. Вероятно, это последний раз, когда ты его видишь…» – ерничал мой внутренний голос.

– Как скажешь, – после нескольких секунд молчания, раздраженно сказал, как отрезал, Паша и зашел в гостиную, где забрал свой смартфон, а после, даже не смотря на нас Игорем, обулся, сорвал с вешалки куртку и вышел из квартиры, хлопнув за собой дверью.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Не то, чтобы я жаловался, но можно все же вызвать врача, если ты закончила гипнотизировать дверь? – жалобно уточнили из района пола. – Я тут кровью истекаю!

– А еще слезами и соплями, – поддакнула я раздраженно и тяжело вздохнула. – Идем в ванную, попробуем остановить кровь, пока неотложка не приедет.

* * *

– Перелома нет, – посмотрев рентген-снимок головы Кравцова, сообщил врач в травмпункте. – Но нос сильно поврежден, заживать будет долго и неприятно. Может быть незначительное сотрясение, потому будете пить то, что пропишу и лучше бы вам отлежаться пару-тройку дней. Уверены, что не хотите госпитализироваться? – перевел доктор взгляд на мрачного и молчаливого Игоря с заклеенным носом. Тот взирал на мир уже с меньшей ненавистью после укола обезболивающего, но вот уже образовывающаяся синева под глазами добавляла его образу некой скорбности и даже угрюмости.

– Уверен, – покосившись на молчаливую меня, ворчливо отозвался Игорь.

– Что же, как хотите. Вам нужно подождать немного. Дадите показание дежурному, нам нужно для отчета в полицию, и можете ехать домой. Все рекомендации будут в выписке.

– Спасибо вам, – поблагодарила я доктора, который кивнул мне на прощание и ушел дальше по своим делам, оставив нас в полупустом коридоре, что для травмпункта мне показалось странным. – Игорь, – позвала я мужчину, осторожно прикоснувшись к его локтю. – Прости, что так вышло. Мне очень жаль, правда.

– А у меня есть выбор? – холодно поинтересовался Игорь и, поморщившись, хотел было прикоснуться к повязке, но после передумал и раздраженно выпрямился на кушетке, не зная, куда деть руки, потому сложил их на груди и уставился на меня выразительным взглядом из-под заплывших от отека глаз. – Не ты же меня била. Чего тебя прощать?

– Не я, но по моей вине, – тяжело вздохнула я.

– В качестве извинений могла бы рассказать, в честь чего я получил по роже, и кто этот черт, вообще, такой?

– Даже не знаю, с чего начать… – мученически вздохнула я, с легким отчаянием посмотрев в потолок. Честное слово, волнуюсь как перед своим первым совещанием.

– Начни с того, почему его морда показалась мне знакомой? – любезно, но со злой иронией предложил Кравцов. – Это тот придурок, который тебя с корпоратива увез?

– Ага, – тоскливо призналась я, виновато пряча взгляд. – И… он не знал, что мы расстались с тобой давно, а не по «официальной версии»… но я случайно проболталась, что ты мне изменил, что и стало причиной расторжения свадьбы.

– Та-а-ак, – протянул он и нервно поправил волосы, упавшие ему на лоб. – И он, как и все, думает, что ребенок тоже мой? – уточнил Игорь.

– Я держу слово и никому пока не говорила, что ребенок к тебе не имеет отношения, – уклончиво ответила, пожав плечами, что в целом, дало исчерпывающий ответ. И от этого Игорь вдруг замолк, серьезно так задумавшись.

– Ну… – начал он, почесав висок пальцем, когда я уже отчаялась услышать от него еще хоть что-то сегодня. – Если вспомнить, что я там у тебя нес и имеющуюся у этого хрена информацию об измене беременной невесте… то в целом, я, наверное, еще легко отделался? – задал Кравцов вопрос, который можно было бы расценивать риторическим, если бы не выжидательное выражение глаз, которыми он сверлил меня. Я даже смутилась, подумав, что где-то здесь должен быть подвох.

– Наверное..? – неуверенно, потому с некой вопросительной ноткой протянула я, что мужчину удовлетворило.

– Ну, хоть в этом разобрались… – вздохнул он.

– Ты не сердишься? – не поверила я.

– Лана, мне морду разбили! – укоризненно напомнили мне, отчего я застыдилась. – Разумеется я в бешенстве! Но… теперь я, по крайней мере, понимаю за какие прегрешения.

– Сможешь меня простить? – неуверенно потянула я его за рукав испачканной кровью рубашки.