Сущность зла

Джин Симмонс вылез из лимузина, длинного, будто трансатлантический лайнер, потянулся и велел своей обслуге спустить с поводка четвероногого друга. Едва почувствовав себя на свободе, белоснежный пуделек с каким-то дьявольским выражением на морде повернулся в нашу сторону и стал облаивать нас, наподобие тех адских псов, о которых поет Роберт Джонсон[7] («And the day keeps on reminding me, there’s a hellhound on my trail, / Hellhound on my trail, hellhound on my trail»[8]). В два прыжка песик меня настиг. Он метил в яремную вену, сукин сын. Снаряд, обросший шерстью, норовил убить меня.

Я завопил.

И двенадцать тысяч бесноватых качков, которые не струхнули бы даже в Зале славы рок-н-ролла среди всех, какие ни есть, суперзвезд, схватили нас, побили ногами и дубинками и потащили к выходу, отчетливо изъявляя намерение вышвырнуть нас в океан, рыбам на корм. До этого не дошло. Избитых и измученных, они бросили нас на скамейке, утопавшей в мусоре, где мы вволю могли предаться раздумьям о нашем положении, какому и Хитрый Койот[9]

вряд ли позавидует. Там мы и сидели, не в силах признать поражение, прислушиваясь к отголоскам концерта, который уже затихал. Вот и выступления на бис кончились, и толпа поредела, и мы уже собрались возвращаться в нашу берлогу, как вдруг могучие парни с бородами в стиле «Ангелов ада»[10] и протокольными рожами принялись грузить ящики с аппаратурой и усилители в «петербилты» ансамбля, и в тот самый момент бог рок-н-ролла выглянул из Валгаллы и указал мне путь.

– Майк, – прошептал я, – мы все делаем не так. Если мы хотим снять документальный фильм о рок-н-ролле, настоящем рок-н-ролле, нужно направить камеры не на эстраду, а в другую сторону. В другую сторону, компаньон. Эти парни и есть настоящий рок. И, – подмигнул я, – насчет них нет никаких авторских прав.

Эти парни – роуди.

Те, кто делает грязную работу. Загружает восемь фургонов, водит их по всей стране из конца в конец; разгружает, сооружает эстраду, устанавливает аппаратуру, стоит, сложа руки, дожидаясь конца представления, а потом снова, как в том стихотворении: «И много миль еще до сна»[11]

.

О да.

Что тут говорить, Майк проявил себя невероятно. Подольстившись, поманив деньгами и бесплатной рекламой, убедил зануднейшего администратора по гастролям позволить нам кое-что заснять. Роуди, отнюдь не привыкшие к такому вниманию, взяли нас под свою защиту. И не только: именно бородачи убедили администратора и адвокатов разрешить нам следовать за ними (за ними, не за ансамблем – эта фишка и сыграла свою роль) во время всего турне.

Так и родился фильм «Рожденные, чтобы потеть: Команда роуди, темная сторона рок-н-ролла».

Мы увязли в этом по самое не могу, поверьте. Полтора безумных месяца, полных головной боли и пьянок до отруба, до посинения. За это время мы разбили две телекамеры; собрали богатую коллекцию самых разных пищевых отравлений (к ней добавилось растяжение лодыжки: я забрался на крышу трейлера, а она хрустнула и сломалась, как печенье, – на трезвую голову, клянусь); выучили двенадцать разных способов произносить известное выражение «fuck you».

Монтаж занял у нас целое лето: в сорокаградусную жару, без кондиционера, мы пялились в монитор, который плавился на глазах, и в начале сентября 2003 года (поистине волшебного) не только закончили наш документальный фильм, но даже и остались им довольны. Мы показали его продюсеру по фамилии Смит, который предоставил нам «пять-минут-не-больше». Вы не поверите, но трех хватило.

– Фактуал, – приговорил мистер Смит, верховный владыка Сети. – Двенадцать серий. По двадцать пять минут каждая. К началу ноября. Сможете?

Улыбки, рукопожатия. Наконец зловонный автобус отвез нас обратно домой. Ошеломленные и немного растерянные, мы посмотрели в Википедии, что это за чертовщина такая – фактуал. Обнаружилось, что это гибрид телесериала с документальным фильмом. Иными словами, нам оставалось меньше двух месяцев, чтобы смонтировать все заново и создать наш фактуал. Невозможно?

Еще чего.

Первого декабря того же года «Команда роуди» пошла в эфир. То был настоящий триумф: рейтинг зашкаливал.

О нас вдруг заговорили все. Профессор Кэлхун сфотографировался вместе с нами в тот момент, когда вручал нам нечто напоминающее мерзостный кошмар, порожденный фантазией Дали; на самом деле то был приз, который вручался выдающимся студентам. Подчеркиваю: выдающимся. В блогах только и было разговоров что о «Команде роуди», в печати речь только и шла о «Команде роуди». На MTV устроили специальный показ: фильм представил Оззи Осборн, который, к великому неудовольствию Майка, не слопал ни одной летучей мыши.

Но не весь наш путь был усыпан розами.

Мэдди Грейди из «Нью-Йоркера» изрубила нас в мелкие кусочки плохо отточенным топором. Над этой статьей в пятьдесят тысяч слов я несколько месяцев ломал голову. GQ[12] нас выставил женоненавистниками. «Лайф» – мизантропами. Согласно «Вог», мы воплощали в себе отмщение поколения Икс. Все это нас уязвляло поистине смертельно.