Свадьбу делать будем? (сборник)

Серафима Федоровна жила на Кременчугской улице в пятиэтажке, которую не снесут никогда. Стабильность квартиры и дома в ее системе мироздания были так основательны, что Серафима Федоровна даже не помнила, когда заселилась в эту маленькую двушку. Ей однажды эту квартиру дали, и теперь только смерть разлучит их. В тот вечер размышления о роли адреса прописки в судьбе человеческой не покидали уставшую вершительницу судеб, и, поднимаясь на свой третий этаж, она замечталась о кружке чая с абрикосовым вареньем и тарелке гречневой каши с молоком.

Едва ключ раздвинул тайные рычаги замка входной двери, как приветливое мурчание Марлона и Делона вывели Федоровну из одинокого, не свойственного ей смятения.

«Ироды лживые», – поприветствовала она своих котов и уже хотела было зажечь свет в прихожей, как вдруг раздался хлопок и свет исчез, так и не появившись.

«С напряжением играются. Хотят заставить дорогие лампочки покупать. Сволочи», – привычно и почти беззлобно пробормотала Серафима Федоровна и сделала шаг внутрь своей квартиры.

Света не было нигде. Аккуратно скинув туфли в прихожей, ориентируясь только на урчание котов, хозяйка направилась к еще одному символу стабильности своей обители – холодильнику. Поток света не залил коридор на дороге к кухне, и стало ясно, что перегорание случилось не у одной лампы, а значит, сволочей значительно больше. Хлопок закрывающейся дверцы холодильника прозвучал безнадежнее прощального гудка парохода.

Конечно, это случалось и раньше. Алгоритм был известен и понятен. Нужно было зажечь свечи и вызвать мастера, но сегодняшняя парочка с Бобруйской улицы внесла сумятицу во все аспекты жизни Серафимы Федоровны. За следующие девять с половиной минут она зажгла с десяток свечей по всей квартире и в изнеможении села на диван в комнате, которую называла залой.

«Свеча горела на столе, свеча горела», – непонятно откуда в памяти всплыла строчка из песни Аллы Пугачевой. Держа в руках телефон, Серафима сидела среди игры теней от свечей и чувствовала, как по тональнику на ее лице что-то течет. Вдруг очертания теней на стенах стали еще более страстными, и раздался стук в дверь.

«Сквозняки. Опять коты форточку открывали», – она утерла слезы и со свечой в руке решительно отправилась в прихожую.

Когда Серафима Федоровна уже открыла два замка и цепочку на входной двери, то вдруг осознала, что в первый раз в жизни с тех пор, как она в далеком детстве смогла дотянуться до замков на двери, она не задала ритуального для этого случая вопроса: «Кто?»

– Это Борис, электрик. Позвольте, я вам свет в порядок приведу, – почему-то без вопроса ответил приятный мужской голос за дверью.

В следующее мгновение в маленькую прихожую проник свет профессиональной налобной лампы, аромат одеколона «Консул» и голос Муслима Магомаева.

– Это займет не более пяти минут, – его негромкие слова звучали как-то по-особенному. Серафима Федоровна с трепетной свечой в руке посторонилась и почему-то молча впустила электрика.

Он вошел, что-то делал, что-то говорил голосом Магомаева, источал приятный аромат из какого-то неизвестного Серафиме счастливого прошлого, а она стояла в прихожей со свечой и слушала, слушала, слушала. И вот синяя вечность отступила, и в квартиру на Кременчугской одновременно вернулись свет и звуки. Заурчал холодильник, и загорелся свет в прихожей. Серафима увидела Бориса в тот момент, когда он что-то говорил, что если возникнут вопросы по электрике или бытовым приборам, то она может ему позвонить. На этих словах он полез во внутренний карман элегантной рабочей куртки, и оттуда на пол прихожей ринулись визитки, паспорт и еще какие-то бумажки.

– Простите, – бархатистый звон его голоса как будто сотню раз отразился от всех поверхностей скромной прихожей.

Серафима присела и быстро подняла несколько документов, не выпуская все еще горящую свечу из руки. Паспорт Бориса в ее руке открылся, и она подавала ему его примерно так, как это делают на таможне. Борис смущенно улыбнулся, и тогда ее взгляд скользнул по строчкам паспорта:

«Борис Владимирович Вернов. 6 мая 1964 года, город Кременчуг».

Серафима задула свечу и вдруг каким-то очень тонким голосом пролепетала:

– У меня еще микроволновка барахлит, не посмотрите?

* * *

В закрытом от посторонних тайном сообществе сотрудников загсов свадьба Серафимы и Бориса обсуждалась почти год. С тех самых пор адреса проживания женихов и невест при подаче заявлений принято читать особенно внимательно. Теперь это примета. Если регистрироваться приходит пара, у которой адрес одного из партнеров совпадает с городом рождения другого, – это к свадьбе. Причем не только их, но и кого-нибудь из сотрудников загса. Не сомневайтесь, уже не раз проверено.

Стелла Прюдон

Тёть Хачой

1