Я-то тоже ходил. Я лично ходил, меня мама заставила.
Мама была очень верующая, и мы с мамой поехали на кладбище к отцу, потому что мой отец уже тридцать шесть лет как умер. Не, больше. Тридцать семь лет как его нет[502]
. Так мы ходили к нему на кладбище. Мама мне говорила, какие слова говорить, я говорил. Потом я…Она говорит: «Zugs fun dan питеп[503]
. Скажи от своего имени: кто ты».[Я сказал: ] «Beyde harts makhn a khosene. Un beyde…[504]
Чтоб ты[505] ходил и просил… Nu, loz geyn un beytn, zol zan shtil af der velt. In mir lomir leybm git, in mir lomir zan gezint, in ekh vel dikh nit fargesn»[506]. Вот такие [слова] я от своего имени мог сказать.Я извиняюсь, я неправильно… Раньше наоборот мы говорили:
«Tote, loz loyfn in beytn, s loz zan shtil af der velt. Ole yidn in ole mentshen lozn zan gezint. In ekh beyt dekh, tote, azoy az ekh hob khosene, beyt ekh dekh af der khosene. In loyf in beyt, az man vab in ekh lomir zan gezint. In di mome loz zan gezint. In lomir ole…»[508]
Э…э… я уже не помню.
«Lomir ole nit fargesn shoyn dekh, imer nit fargesn»[509]
.Вот всё, что мы говорили.[510]
Характерно, что информант начинает обращение к покойному отцу с просьбы о заступничестве за всех. Такая просьба часто является частью обращения к умершему во время посещения кладбища по любому поводу. И только после просьбы, содержащей устойчивые речевые формулы, например «loz loyfn in beytn», следует «приглашение» на свадьбу Очевидно, что приглашение умершего на свадьбу представляет собой вариацию посещения кладбища по другим поводам.
В одном из интервью упоминалось о том, что при посещении кладбища на могиле оставляли письменное обращение к умершим. Здесь видна параллель с оставлением записки с просьбой («квитл») на могиле хасидского цадика.
Из приведенного выше текста видно, что, хотя записка названа «приглашением», информант упоминает только содержащиеся в ней просьбы. Записка явно написана не от имени вступающего в брак, а от кого-то из его родственников. Есть и другие свидетельства того, что кладбище перед свадьбой не всегда посещали жених или невеста, это мог сделать кто-то из их родственников.