Свадебный бунт

Барчуковъ развелъ руками. Что-жъ было на это сказать. Всякій астраханецъ знаетъ, что такое яма.

— Да. И темненько. Зги не видно, — продолжалъ поддьякъ. — Мѣсто совсѣмъ не спокойное и не утѣшное… Ну, говори, на волю хочешь?

Барчуковъ даже не понялъ вопроса.

— Хочешь освобожденіе получить? Ну, слушай, да въ оба слушай и въ оба гляди. Проворонишь и проморгаешь мою рѣчь, то наболванишь, и твоя же спина виноватая будетъ. А я чистъ и правъ.

И затѣмъ поддьякъ толково и даже подробно объяснилъ Барчукову, что черезъ часъ ихъ, острожниковъ, въ числѣ трехъ дюжинъ поведутъ по городу ради сбора милостыни, и онъ можетъ воспользоваться прогулкой, чтобы бѣжать. Барчуковъ, озадаченный и подозрѣвая западню, хотѣлъ было заявить судейскому крючку о своихъ намѣреніяхъ дожидаться правильнаго суда и законнаго освобожденія. Но Копыловъ прикрикнулъ на молодца:

— Цыцъ, щенокъ! Коли я такъ научаю, такъ, стало, тому и быть слѣдуетъ. Что, ты будешь меня учить? Я эдакихъ, какъ ты, еженедѣльно выпускаю на волю. И слава Богу, ни они на меня не злобствуютъ за то, что на свѣтъ Божій выскочили, ни я еще своему начальству не попадался впросакъ. А за что я тебя хочу освободить отъ плети, покуда не твое дѣло. Послѣ самъ узнаешь.

Объяснивъ Барчукову, что онъ долженъ сговориться съ кѣмъ-нибудь изъ острожниковъ съ двумя-тремя, Копыловъ пояснилъ ему, что его одного онъ выпустить не можетъ, дабы не было подозрѣнія. Надо, чтобы человѣка три самыхъ разношерстныхъ бѣжало вмѣстѣ.

— Я чаю, у тебя есть пріятели въ ямѣ? — спросилъ онъ.

— Есть, — нерѣшительно отвѣтилъ Барчуковъ, и, конечно, тутъ же сердце екнуло въ немъ при мысли, что онъ можетъ спасти и Партанова.

— Ну, вотъ сговоритесь вмѣстѣ и бѣжите.

— А стрѣльцы? — выговорилъ Барчукъ.

— Не твое дѣло, дуракъ. Ты пень, что ли, совсѣмъ Коли я тебѣ приказываю бѣжать, то, стало быть, понятно, и стрѣльцамъ что-нибудь прикажу. Ей-Богу, пень совсѣмъ малый. Ну, теперь слушай во всѣ уши. Теперь самая главная суть.

И поддьякъ снова подробно объяснилъ Барчукову, что онъ долженъ черезъ два дня, если желаетъ быть на свободѣ, прійти въ то же воеводское правленіе и повалиться въ ноги воеводѣ, отдаваясь опять во власть начальства. Барчуковъ невольно вытаращилъ глаза.

— Вѣрно я сказываю, — выговорилъ Копыловъ, слегка усмѣхаясь. — Совсѣмъ малый пень. Если бѣжать тебѣ такимъ способомъ, можешь ты въ Астрахани жить припѣваючи? Вѣдь не можешь, долженъ скрываться отъ насъ, или уходить изъ города. Коли хочешь такъ, иное дѣло. А вѣдь ты, пойди, пожелаешь жить около Варвары Ананьевой, вольнымъ человѣкомъ, отъ нашихъ глазъ не укрываться. Ну, стало быть, и дѣло долженъ наладить на законный путь. Вотъ когда ты въ ногахъ поваляешься у воеводы Тимоѳея Ивановича, да онъ тебя проститъ, то будешь уже ты не бѣглый. Понялъ ты, пень?

— А коли не проститъ и опять въ яму отправитъ? — проговорилъ Барчуковъ.

Подьячій треснулъ кулакомъ по столу.

— Экій куликъ проклятый. Знай все свое пищитъ. А хочешь въ яму итти, еще того проще? Коли я посылаю къ воеводѣ и по совѣсти, по душѣ, научаю, какимъ способомъ его ублажить, то, стало, такъ и слѣдуетъ. Не подводить же я тебя хочу. Смотри, что я съ тобой словъ зря потерялъ. Ну, пошелъ къ чорту.

И поддьякъ снова взялся за перо.

— Куда же итти? — выговорилъ Барчуковъ съ радостнымъ чувствомъ на сердцѣ.

— Вѣстимо, въ яму. Тамъ сговоритесь. Еще двухъ-трехъ подъищи, вмѣстѣ въ кучу становитесь, какъ выведутъ. А какъ увидите, что стрѣльцы зазѣвались, то стало, такъ и знай. Въ это мановеніе и пользуйся.

— А зѣвать-то ты ужъ имъ укажешь? — выговорилъ Барчуковъ.

— Пошелъ къ дьяволу. Дура! — крикнулъ поддьякъ уже сердито. — Тамъ въ прихожей стрѣлецъ отведетъ тебя въ яму. А черезъ часъ за вами придутъ.

— Господи помилуй! Господи помилуй! — взмолился Барчуковъ, крестясь и шибко двигаясь по корридору. — Вотъ обрадую Лучку…

XVI

Въ тотъ же день, въ то время, когда благовѣстили къ вечернѣ, четыре человѣка вмѣстѣ скрывались въ грядахъ большого огорода въ Шипиловой слободѣ. Это были бѣжавшіе изъ-подъ стражи Барчуковъ, Вартановъ, Костинъ и неизвѣстный имъ человѣкъ. Доброму Барчукову изъ жалости такъ захотѣлось спасти вмѣстѣ съ собой несчастнаго разстригу, что онъ рисковалъ самъ не уйти. Костинъ еле двигался на ногахъ. Барчуковъ вмѣстѣ съ пріятелемъ долженъ былъ въ минуту бѣгства подхватить маленькаго человѣчка подъ руки и чуть не волочить за собой.

Четвертый самъ присталъ къ бѣглецамъ, догадавшись, въ чемъ дѣло. Это былъ рослый и широкоплечій богатырь, по имени Шелудякъ, просидѣвшій восемь мѣсяцевъ въ ямѣ, но не побѣжденный ею. Здоровье его устояло и выдержало мракъ, тѣсноту и голодъ. Шелудякъ былъ извѣстный разбойникъ, грабившій и убивавшій проѣзжихъ, между Краснымъ Яромъ и Астраханью. Онъ сидѣлъ въ ямѣ два раза и два раза бѣжалъ. Теперь былъ третій побѣгъ.