Свадебный завтрак для холостяка

— Нет. Даже не приближаемся. Для начала надо перемыть посуду. Потом накрыть все это, приготовить пасту, сделать салат, поджарить томаты. В моем списке еще много пунктов. Но сначала я хочу, чтобы вы попробовали фруктовый шашлычок с шоколадным соусом. — Касси протянула Джеку шпажку, сбрызнутую шоколадом, он замер, глядя, как она, зачерпнув ложкой соус, сунула ее в рот. Проглотила соус, ее зрачки расширились, из груди вырвался тихий стон, вроде тех, которые он слышал пару часов назад. — О боже. Это та-а-ак вкусно. Попробуйте. — Сладкий фруктовый сок проник ему в горло, смешиваясь с темным шоколадом. Просто райский вкус. Не сводя с него глаз, Касси ждала, пока он проглотит. — Ваш вердикт?

— Восхитительно. Да. Божественно.

— Отлично. Еще щепотка толченого фундука и все. — Она вернула миску в холодильник. Повернувшись, слегка пошатнулась и ухватилась за край стола. Кровь отхлынула от лица. Касси потерла пальцами переносицу. — Уфф.

— Вы в порядке? — Глупый вопрос. Джек в секунду оказался рядом и обнял ее. Ей, без сомнения, требовалась скорая помощь. На мгновение он подумал, каково было бы снова поцеловать ее. Прижать к себе и почувствовать, как она прижимается к нему.

Касси со вздохом потерла виски и вздохнула.

— Просто немного закружилась голова. У меня такое бывает. Когда устаю. Кажется, это от пониженного давления. Надо поспать, и все пройдет.

— И сколько вам удастся поспать?

Она взглянула на часы и вывернулась из его объятий.

— Часа четыре, если повезет.

— Присядьте, я принесу вам чего-нибудь выпить.

— Нет времени.

Джек убрал прядь волос, которая никак не хотела повиноваться. Похоже, это характерно для всего ее существа.

— Найдите время, вы же босс.

— Опять шутите? Кажется, это входит у вас в привычку.

— Я шучу регулярно. — На самом деле он не мог вспомнить, когда последний раз ему было по-настоящему весело. Интересно — да. Но так, чтобы смеяться в голос? Он тратил слишком много сил на каждый проект, на то, чтобы усовершенствовать мастерство и забыть прошлое. На веселье времени не оставалось. Касси стала первой женщиной, заставившей его смеяться, и сделала это именно потому, что не слишком серьезно себя воспринимала. И это после всего, что ей пришлось пережить.

— Вы так и пишете в ежедневнике? В три тридцать буду шутить? В три тридцать одну засмеюсь? Кто наградил вас такой головой?

— Я сам. — И в данный момент она не способна ни на какие разумные мысли. Он взял Касси за упрямые плечи и, оттащив в гостиную, усадил на диван.

— Нет, не смейте. Пожалуйста, не надо. Мне больше не нужна ваша помощь. — В ее голосе Джек уловил нотки, зацепившие его. Касси предпочитала работать одна и, несмотря на то, что с готовностью приняла его помощь, терпела ее ровно до тех пор, пока полностью контролировала ситуацию. Он понял это. Потому что сам не делал ничего, если не мог это контролировать. Ничего. Если не считать поцелуев с красивыми шеф-поварами.

— Касси, поверьте, я вовсе не намерен мешать вам. Я все понимаю. Но я хочу сделать вам чашку чая и немного убраться здесь. Когда вы снова почувствуете себя уверенно, сможете вернуться на кухню и все доделать. — Ее глаза помутились, Джек понял: ей снова стало плохо. — Подождите, я быстро.

Он влетел на кухню, и у него упало сердце. Касси права: она пустила в дело все до последней плошки. Чтобы перемыть посуду, потребуется не меньше часа. Включив чайник, он постарался успокоиться. На глаза попался список того, что она должна была сделать. Под ним он заметил выписку из банка. Заглянув, Джек понял многое из того, что ему было весьма любопытно узнать, хотя и совершенно не касалось. В том числе огромная сумма ее долга. Как она оказалась в таком положении? Дело явно не ограничилось неумением вести финансы и имело какое-то отношение к бывшему бойфренду. Ее проблемы. У него своих дел по горло.

И все бы хорошо, но она слишком много работает, пытаясь справиться со всем в одиночку. Хотя это тоже ее проблема.

— А вот и чай, босс. — Джек вошел в гостиную с подносом и увидел Касси, раскинувшуюся на диване. Очень красива. И очень крепко спит. Впервые он увидел ее неподвижной. Волосы красным пятном выделялись на клетчатой обивке, грудь медленно поднималась и опускалась. Одна рука безвольно свесилась на пол. Комната разительно отличалась от его собственного постмодернистского жилища с его подчеркнутой геометрией, единством цвета и почти отсутствующей мебелью. Это трудно назвать домом, скорее место, где он останавливается в Лондоне. А здесь дом. Дом, который любят. И он очень подходит ей, безумный беспорядочный кокон.

Теперь, когда он видел ее здесь, в сердце возникло странное чувство. Теплота. Большое желание помочь этой неистовой женщине. Будто он знал, что может это сделать и нужен здесь. Будто ему здесь хорошо.

Внезапно его кольнуло острое желание сбежать. Он знал: место, где ему хорошо, самое опасное в мире.