Сваха для дракона

Я что-то пробурчала себе под нос, опускаясь вслед за Перияном на подушки. Подогнула ноги, позволяя платью лечь вокруг колен волнами. Мягкий шелк отливал зеленью, точь-в-точь спокойная морская гладь.

– Осыпает проклятиями? Отец даже при смерти не станет говорить обо мне, без упоминания гнева Богини, который должен вот-вот на меня обрушиться за тот проступок.

Тяжелый взгляд дели был красноречивее слов. Периян склонил вниз кудрявую голову, вздыхая, как будто какое-то знание причиняло ему физическую боль.

– Он…умирает? – я облизнула пересохшие губы, не в силах сдержать дрожь. Меня затрясло, но хуже было другое: я не чувствовала ни боли, ни грусти. Отец вот-вот покинет этот мир, чтобы встретиться с Селофиссар в ее садах, а мне было все равно. В груди ничего не екнуло, только стылый холод и пустота.

Периян кивнул, не отводя глаз. Он откровенно испытывал меня, и совесть его точно не мучила, так почему же говорливый дели так скуп на слова?

– Что говорят лекари? – я безучастно разглядывала кабинет, слушая Перияна, и старалась отыскать в своей душе хоть какие-нибудь чувства.

– Лекари бессильны, опустили руки. Говорят, что он умирает от тоски, которая высасывает все соки. Еще держится, но долго не протянет, ведь от сердечных ран не бывает лекарств. Мои люди присматривают за ним, но с каждым днем князь Ихтирам теряет силы и разум.

– Печально, – протянула я, понимая, что мне надоел этот разговор. Периян надеялся, что при упоминании о болезни отца я побегу собирать чемоданы и рвану в Цурион? Напрасно.

– Как дела у моей матери?

– Все так же мертва, Ималь. У преданных забвению не бывает хороших дней.

Я пожала плечами, не собираясь соглашаться. Тяжелый кошель со звонкими монетам упал на ковер между нами, ознаменовав окончание разговора.

Приподняв густые брови, Периян покосился на меня:

– Я не говорил, что мне нужны твои деньги. Мой долг, как дели…

Я перебила его, поднимаясь на ноги:

– Не говорил, но каждое слово стоит денег. Бери, пока я не передумала.

Когда я уходила, слуги все также молчаливо сидели у дверей, уставившись в стену. Сколько же тайн они хранят? Знают много, а рассказать не могут. Какая же жалость.

Дели Периян не стал задерживать меня, понимая всю бессмысленность этой затеи. Я продиралась сквозь толпу, даже не стараясь выглядеть вежливо или дружелюбно. Бормотала, конечно, извинения, если ненароком наступала на чужую туфельку, но всеми силами стремилась как можно быстрее покинуть посольство Цуриона. Все вокруг мне стало отвратительно: захмелевшие, раскрасневшиеся гости, пафосное украшение зала и сине-зеленые цвета флагов, вывешенных со второго этажа.

– Не ожидал вас здесь увидеть.

Низкий вкрадчивый голос догнал меня уже на лестнице. Я обернулась через плечо, уже зная, кого там увижу.

– Добрый вечер, князь.

Лоркан только усмехнулся и галантно протянул мне руку:

– Пройдемся? Я слышал, что у дели Перияна восхитительный сад.

– Как я могу отказать Девятому Дракону?

Сказать по правде, костюм для верховой езды князю шел меньше, чем парадное облачения для приемов и банкетов. Белоснежный китель, расшитый золотыми нитями, сидел строго по фигуре, контрастируя с темными волосами, вновь заплетенными в тугую косу. Князь был замечательно сложен, сильные руки и плечи выдавали в нем человека, который много времени посвящает тренировкам с мечом или копьем. Он знал, что красив, но не пользовался этим знанием себе во благо.

Уверенно держа меня под руку, Лоркан направился к стеклянным дверям, за которыми скрывалась главная жемчужина посольства Цуриона – крытая оранжерея с растениями, собранными со всех Содружества. За нами, не отставая ни на шаг, проследовали гвардейцы в количестве двух штук. Они так старались выглядеть серьезно, что вызывали у меня улыбку.

Слуга в синем тюрбане предупредительно распахнул перед нами двустворчатую дверь, пропуская в оранжерею. Вход сюда был запрещен почти всем личным указом Перияна, но нет ничего невозможного, когда ты – Девятый Дракон.

Заскрипел металл – стеклянный купол раскрылся, как цветок, обнажая темно-синее полотно ночного неба над головой. На его бархатной поверхности мерцала россыпь драгоценных камней – звезд.

Стоило вдохнуть пряный запах сырой земли и волнующий – распустившихся цветов, как мое раздражение поутихло. Встреча с князем Лорканом более не казалась злой усмешкой судьбы.

– Вы решили развеяться? – князь остановился на тропинке, наклоняясь к ярко-синему цветку, чей нераскрывшийся еще бутон тяжело покачивался, роняя на землю капли росы.

– Моя мать из Цуриона, – напомнила я мягко, поражаясь собственной выдержке, и по блеснувшим в полумраке глазам Лоркана поняла, что меня испытывали. Он все прекрасно помнил.

– Тогда – познакомиться с культурой своей родительницы? – князь вновь подал мне руку, увлекая под сень раскидистого дерева. Он вел себя уверенно, почти властно, и я поддавалась. Не стоит дразнить зверя, если не хочешь получить укус.

– Я здесь, чтобы почтить ее память, – лгать было поразительно легко. Слова сами срывались с губ, не тревожа совести.