Сваха для дракона

Весть о смерти Лоркана разнесли северные птицы – громадные ястребы, чей размах крыльев завораживал и пугал. Они прибыли ночью, когда буря бушевала над Лигодом, и птичьи глаза сверкали сапфировым огнем. Эрооло полностью захватил власть над Аралионом, и цепкие щупальца его магии проникали во все сферы, от внешней политики до обеденного меню во дворце, я уверена.

– Брат мой, боюсь, что ваша внешность чересчур примечательная, если не сказать – бросающаяся в глаза, – прищелкнул языком Огюст, осматривая Лоркана, который едва-едва облачился в цветастое трико. Я была с князем согласна – даже в аляповатых тряпках Девятый Дракон выделялся. То ли выдавала его горделивая осанка, то ли взгляд карих глаз, сказать было трудно. Лоркан искоса взглянул в широко зеркало, отражавшее его с кристальной честностью и хмыкнул.

– Ималия, подайте ножницы. Попробуем решить эту проблему, – с улыбкой попросил он, не сводя взгляда со своего отражения.

Я без слов протянула требуемое, не понимая, что именно Лоркан собирается делать. Он повертел в руках свою темную косу, а затем без жалости щелкнул ножницами. Тяжелая коса упала к его ногам, и в груди у меня тоже что-то оборвалось.

– Князь, вы уверены, что стоило подходить к проблеме так радикально? – сказала я, надеясь, что голос меня не выдаст. Я так привыкла видеть Лоркана с туго заплетенной косой, что сейчас смотрела на совершенно чужого человека. Но карие глаза, задорно сверкающие из-под короткой, взъерошенной челки, говорили мне достаточно. Да, Лоркан был совершенно уверен. Я с затаенным сожалением проследила, как он берет узкий и острый нож, начиная кромсать черные пряди. С короткой стрижкой князь смотрелся гораздо моложе – неугомонным подростком, каким был когда-то.

Кто-то настойчиво дернул меня за рукав, привлекая внимание. Вирания неслышно подкралась со спины, с увесистой коробкой циркового грима наперевес. Оглядев меня снизу-вверх, она тычком отправила на место рядом с зеркалом. Пришлось подчиниться и безропотно опуститься в кресло, прикрывая глаза. Я полностью отдалась на милость легких, невесомых рук лигодской княжны, которая была полна энтузиазма творить волшебство. Все вокруг светились от предвкушения аферы, – рожденные под покровительством богини хитрости и обмана, лигодцы обожали рискованные авантюры. Лучше союзников было не найти, как ни старайся.

Сквозь полуприкрытые веки я могла оценить, что платье, выбранное для меня Виранией, по яркости не уступало наряду Лоркана, и после белых одежд я была ослеплена насыщенностью красного, зеленого и синего. Я понятия не имела, что собирается сотворить со мной Вирания, но сопротивляться или лезть с советами не собиралась.

– Придется постараться, слишком уж ваша кожа темная, – со вздохом призналась княжна, скользя прохладными пальцами по моему лицу – примерялась для нанесения грима. Щелкнула, открываясь, коробка, и Вирания извлекла на свет палитру. Оглядела ее придирчиво и потянулась за кистью. Она двигалась технично, движения отработаны до автоматизма. Я закрыла глаза – в зеркале четко отражался Лоркан, который следил за моими метаморфозами, не отрывая глаз. Легкая улыбка блуждала по его красивым губам, темные пряди топорщились во все стороны, придавая князю вид разудалый и легкомысленный.

Огюст и Вирания делали все, как и было заведено в Лигоде, – с радостью и энтузиазмом. Едва успел Огюст щелкнуть пальцами и отдать несколько лаконичных приказов, как главная гостиная его резиденции наполнилась красивыми женщинами, что тащили с собой ворохи платьев, трико и масок. Превращение нас в участников Княжеского Цирка было для них приключением и вызовом одновременно. Они смеялись и переговаривались громкими, птичьими голосами, пока наряжали нас на свой вкус, а вкус у лигодцев был…своеобразный. Огюст лишь посмеивался и поглаживал темную бороду, увитую серебристыми нитями седины.

Где-то рядом беседовали Снорре и Марна, склонившись головами друг к другу. Ведьма примерила одно из платьев княжны Вирании, которое подошло ей как влитое, а Снорре циркачи обрядили в кожаную безрукавку. Рогатую маску с угрожающим взглядом он сдвинул в сторону, чтобы было удобнее говорить.

Влажная кисть, пахнущая чем-то сладким, коснулась моего лица и шеи. Вирания, напевая что-то себе под нос, методично покрывала смуглую кожу глиняной краской плотным слоем. И голос ее – пение ранней пташки, успокаивал меня, настраивая на позитивный лад. Лицо под слоем грима намертво стянуло – ни улыбнуться, ни нахмуриться.

– Руки спрячем в рукавах, и если вы, мадам Кофтюр, не будете задорно взмахивать ими, никто вас в жизни не раскусит!

– Готово? – полюбопытствовал Снорре, подходя ближе. Я распахнула глаза, и капитан отшатнулся, восхищенно воскликнув:

– Госпожа Ималия, вас не узнать!

И правда, в зеркале отражалась не Ималия – сваха и княжна Цуриона, о нет. Теперь там стояла, закутанная в шелк и бархат, мадам Кофтюр, пифия и прорицательница. Огюст поднялся на ноги, хлопая в ладоши для привлечения внимания.