Свастика в небе. Борьба и поражение германских военно-воздушных сил, 1939–1945 гг.

Большие потери, понесенные в ходе атаки союзнических аэродромов – потери, которые теперь нельзя было восполнить, – в значительной степени стали следствием неправильного руководства. Почему генерал Пельтц и генерал Шмид[393] послали массы истребителей в плотных боевых порядках на малой высоте над территорией, имевшей мощную зенитную оборону? Почему командирам эскадрилий дали четко определенные маршруты вместо того, чтобы разрешить выбирать их по собственному усмотрению и лететь так, как они считали нужным? И прежде всего, почему они не были предупреждены о расположении баз оружия «Фау»?

Репутация Геринга в глазах командиров боевых частей люфтваффе окончательно разлетелась в клочья. Каждый из них понимал, что он стал бесполезным бременем, и когда осенью 1944 года на совещании командующих воздушными округами, офицеров штаба воздушного флота «Рейх» и истребительной авиации он рекомендовал им брать в качестве примера самоотверженный героизм Советской армии, – как будто боевые летчики снова и снова не демонстрировали тот же самый самоотверженный героизм! – они вернулись на свои посты с презрением к нему и горечью в сердце. И наконец, в ходе ужасно организованного нападения на союзнические аэродромы были понесены тяжелые потери, и Геринг возложил всю вину за это на Таиланда и снял его с должности командующего истребительной авиацией.[394]

После происшедшего с Таиландом – хотя сам он держался в тени – состоялась встреча высших офицеров люфтваффе. Они составили меморандум для Геринга, в котором открытым текстом высказывали ему все, что, по их мнению, в люфтваффе делается неправильно, и требовали радикальных перемен. Все эти люди были опытнейшими ветеранами, удостоенными высших наград за участие в боях с врагом; Граф, Лютцов, Нёйманн, Рёдель, Штейнхоф[395] и Траутлофт. В качестве выразителя своего мнения они выбрали Лютцова.

Меморандум, черновик которого был набросан Лютцовом и Траутлофтом, начинался с признания факта, что люфтваффе переживают глубокий кризис, в основном из-за персональных перестановок, которые уже имели место или еще планируются. Снятие с должности Таиланда было отдельно упомянуто как непонятное всему персоналу люфтваффе. Затем в меморандуме прямо заявлялось, что кризис усиливается «повторяющимися обвинениями в трусости со стороны рейхсмаршала» (то есть Геринга) в отношении летчиков-истребителей, хотя в действительности истребительная авиация в ходе боев понесла более тяжелые потери, чем любой другой род войск.[396] Потом выдвигалось требование, чтобы командующий бомбардировочной авиацией[397] не отвечал за действия истребителей, как это происходит с начала наступления на Западе (с 17 декабря 1944 года). С тех пор были потеряны 2 командира эскадры,[398] 14 командиров групп и 64 командира эскадрилий. Наконец, в меморандуме приводился список высших офицеров, которые, по мнению подписавших этот документ, заслуживали снятия со своих постов, и указывались причины, по которым это следовало сделать. Меморандум заканчивался словами: «Истребительная авиация считает, что рейхсмаршал действует неразумно в отношении своего штаба, и полагает, что все офицеры, не имеющие большого боевого опыта, должны быть удалены из него и заменены опытными командирами из числа истребителей».

Геринг явился на встречу в сопровождении Коллера и множества других высокопоставленных офицеров. Делегаты приветствовали его.

– Садитесь! – злобно рявкнул Геринг. С побагровевшим лицом он быстро просмотрел меморандум.

Затем, без всякого разрешения и вопреки всем правилам, оберcт Лютцов взял слово:

– Господин рейхсмаршал, от имени товарищей я прошу, чтобы вы дали мне пятьдесят минут для того, чтобы высказаться, с условием, что меня не будут перебивать, иначе наше намерение объяснить вам создавшуюся ситуацию окажется тщетным.

Лицо Геринга побагровело еще больше.

– Я никогда в своей жизни не слышал такой наглости! – воскликнул он. – Вы, возможно, собираетесь сказать, что я не создал сильных люфтваффе?

Лютцов, глядя ему прямо в глаза и подчеркивая слова ударами указательного пальца по столу, заявил:

– Да, господин рейхсмаршал, вы создали сильные люфтваффе, и они добились побед в Польше и Франции. Но затем вы успокоились.

К этому времени лицо Геринга было таким красным, что казалось, его вот-вот хватит апоплексический удар.

– Это предел, – завопил он. – Что за Советы[399] вы устроили. Вы – мятежники. Я расстреляю вас!

Гневно отчеканив это, он вышел из комнаты.