Свечка. Том 1

О, это было событие в жизни подруг! Светлана Васильевна и Людмила Васильевна проявили такую активность и так настойчиво подталкивали подругу к тому, что является вершиной романтических отношений, как будто это был не ее, а их роман. При этом вели они себя так, что опять же никто-никто в «Ветерке» об этом не узнал, и в первую очередь муж Натальи Васильевны – Николай Михайлович Нехорошев. А ведь дело зашло далеко – Наталья Васильевна помышляла уже о разводе и пыталась представить свою новую жизнь. Она даже съездила к писателю в Москву. Поездка была оформлена как командировка, подруги собрали денег и отдали свои лучшие вещи, как-то: песцовую шапку Людмилы Васильевны и финские сапоги на манке Светланы Васильевны. Но для романа поездка оказалась роковой. Вернувшись и сойдя с поезда, Наталья Васильевна обняла встречавших ее подруг, заплакала, чего практически с нею не случалось, и произнесла слова, каких до этого от нее никогда не слышали: «Я люблю Нехорошева». Оказалось, московский писатель живет в коммуналке, так как квартиру у него отсудила бывшая жена, жадный – даже в кино не сводил, в постели так себе, но, главное, он оказался пьющим. Да и не писатель он был, а журналист, и две его книги составили очерки о работниках исправительной системы, ранее опубликованные в ведомственных газетах и журналах.

Но, по большому счету, подруги не очень огорчились. Сопереживая Наталье Васильевне, от души желая ей большого женского счастья, Светлана Васильевна и Людмила Васильевна при этом не могли себе представить, что она могла бы так далеко от них жить. Да и что это за три сестры, одна из которых уехала на постоянное жительство в Москву?

– Ты представляешь, что бы мы тут без тебя делали? – не раз спрашивали ее потом Светлана Васильевна и Людмила Васильевна.

– А я там без вас? – всякий раз вопросом на вопрос отвечала Наталья Васильевна.

Единственное, о чем женщины жалели, так это о том, что в случае брака с писателем можно было бы сменить фамилию. И в самом деле: Сак-Саковская – не Нехорошева. (Девичья фамилия у Натальи Васильевны была совсем никудышная – Карачун, фамилия первого мужа вполне приличная – Борисов, но Наталья Васильевна не хотела ее слышать и не по уговорам второго своего супруга, а по собственной воле сделалась Нехорошевой.)

– Зато Нехорошев хороший, – как-то не очень весело заканчивала все эти разговоры Наталья Васильевна, и сестры тут же проявляли известную женскую солидарность:

– Все они хорошие! – восклицала то Светлана Васильевна, то Людмила Васильевна, а нередко одновременно вдвоем, после чего все трое весело смеялись.

Сказать по правде, любовный список наших трех сестер был не так уж велик – он легко мог уместиться на блокнотном листке, возможно, поэтому разговоры о мужчинах, с кого бы они ни начинались – с известных всем покойного уже Алексея Рыбникова, или, дай ему бог здоровья, Александра Малинина, или неизвестного широким массам негра Мустафы, заканчивались всегда на законных мужьях. Без преувеличения: женщины знали о мужьях подруг почти столько же, сколько о своих; с небольшим допуском можно утверждать, что у каждой из них было по три мужа, и отношения со всеми развивались всё по той же вышеупомянутой Марксовой спирали, от которой бывшему советскому человеку, кажется, уже никуда не деться. В данный момент истории сестры пребывали на том ее витке, когда они называли собственных супругов исключительно по фамилиям. Выглядело это примерно так: «Вчера мой Челубеев что учудил…» – начинала рассказывать Светлана Васильевна, а Людмила Васильевна подхватывала: «И мой Шалаумов туда же…» – и, выслушав подруг, Наталья Васильевна обобщала тему, начиная свой рассказ словами: «А думаете, мой Нехорошев лучше?» В той же форме декларировались права каждой из женщин на всех троих мужчин. «А наши-то, наши…» – могла сказать каждая из них, увидев в окно идущих вместе Челубеева, Шалаумова и Нехорошева, причем интонация была неизменно ироничная.

Девичья память не исчезает вместе с навсегда утраченным девичеством, равно присуща она и женщинам зрелым. Светлана Васильевна, Людмила Васильевна и Наталья Васильевна совершенно не помнили, что когда-то называли своих мужей исключительно по имени, щедро используя при этом уменьшительно-ласкательные суффиксы, называли и по имени-отчеству, впрочем, и фамилии тоже уже были, да что тут говорить – спираль есть спираль.

А чтобы поставить окончательную точку в щекотливой теме права каждой из трех женщин на всех троих мужчин, приведем следующий факт: Челубеев, Шалаумов и Нехорошев, сами того не ведая, носили совершенно одинаковое нижнее белье китайского производства, купленное в К-ске одной из сестер, и нет смысла уточнять – кем, потому что это могла быть и Светлана Васильевна, и Людмила Васильевна, и Наталья Васильевна. И не говорили они об этом мужьям вовсе не потому, что боялись смутить их или обидеть – настолько женщины были в них уверены, но потому лишь, что свято соблюдали одну из главных женских заповедей: не говорить мужу, что где куплено и, главное, за сколько.