Сверхчеловек

— Как — что? Сухари сушить. И дрова для костров запасать. Для выживания.

— Как?!

— Шучу. Но нам нельзя допустить, чтоб хоть одна ракета, даже случайная, попала в Землю! Потому что этого будет вполне достаточно, чтоб все ядерные арсеналы землян показались игрушечной пукалкой!

— А как мы… Сможем помешать этому?

— Не забывай: я же у тебя — парень с телекинезом! Единственное, что плохо — нельзя воспользоваться тарелкой. А то первое же «воздействие» окажется и последним! И мы попросту замёрзнем! Ну а здесь, на поверхности…

Я просто отдалю планетарное «глобальное потепление»! Может, ещё и вызвав новый ледниковый период. Но — к делу! Ты сходи на камбуз, и принеси поесть. Я же…

Останусь лежать. И буду смотреть. Как и что.

— Но погоди… Если тебе для работы нужна тепловая энергия — может, запасаться ею лучше в каких-нибудь… Тропических странах? А для этого — хотя бы перелететь туда?

— Вот! Умничка! Какое счастье, что ты у меня — планируешь всё куда лучше меня! И видишь проблемы — глобальней.

Отставить — завтрак. Сейчас я вызову снова Ханса с его тарелкой. И мы отправимся в место, где точно — потеплей. Куда-нибудь на экватор.

Скажем, в Панаму!

До момента, когда эскадры сблизятся на дальность эффективного обстрела, у нас минимум три часа. Должны успеть. — нежно целую её в лобик.

15. «Эпическое» сражение за Землю

Прошло нормально. Выбрали Никарагуа.

Но на этот раз пришлось приземлиться подальше от городов и даже сёл — в жутчайших джунглях. Чтоб никто уж не мешал! Более того: я даже всех животных, которые крупнее крота, заставил убраться! (Вот небось удивились местные фермеры, или как у них тут называются люди, обрабатывающие свои наделы, когда увидали толпу всяких опоссумов-леопардов-капибар-анаконд, чешущих со всех ног, или уж — не жалея брюха, прочь из родных джунглей! Наверняка подумали, что или вулкан взорвётся, или землетрясение какое случится, или уж — метеорит упадёт…)

Ханса я заставил находиться рядом с нами, покормив его из запаса прихваченных с «Эндрюса» продуктов — всё ему какое-то разнообразие. Ну, правда, нас-то он, конечно, не видел, зато мог наконец спокойно выспаться на лужайке под тёплым вечерним солнышком. Уверен: он оценит — после ледяной-то пещеры! Да и делать ему ничего не надо. Пока.

Вот теперь, покушав и сами, ложимся вдвоём, тоже на травку. Но подстелив всё же на всякий случай два одеяла и матрац. Не люблю я всяких ползучих гадов, типа сколопендр, клещей, или банальных термитов. А комаров и гнус я просто «вымел» из воздуха.

— Дорогая. Не знаю, понадобится ли мне твоя помощь, но на всякий случай — лежи рядом. Я возьму тебя за руку. Будешь помогать. А как — ты уже представляешь.

— Да. Можешь не сомневаться: я всё сделаю, что скажешь. Уж нашу новую вотчину я отстоять очень хочу! Нечасто мне предлагали поработать… Королевой!

А точнее — вообще никогда! — она улыбается. Вижу — верит!

Усмехаюсь. Глажу себя по небритому подбородку. (Хорошо, что под моей «личиной» она меня, подлинного, не видит! Но побриться надо бы… Ведь уколется — удивится! Вот и заставляю повылезшую щетину — быстро «сбриться»! У-х-х… Удобно, оказывается.)

— Не переживай, солнце моё. Мы всем им покажем, как говорят русские, Кузькину Мать! Ну, и где раки зимуют.

— Нахватался, смотрю, местного фольклора.

— А то! Специфика! Кстати, такие поговорки применял и Хрущёв, и применяет Путин. Это прошлый, и теперешний президенты России. И ведь — показывали!

— Ладно. Хватит мне зубы заговаривать. И сачковать. Давай уже займёмся. А то даже я, пусть и твоими «внутренними глазами», вижу: сейчас начнётся!

Действительно: чтоб не пропустить ключевого момента начала непосредственно враждебных действий, держу я своё «дальновидение» включённым. Конечно, и она видит моими «глазами». Внутри своего сознания. И вполне освоилась и привыкла. И не мешает дурацкими стонами, вздохами, и комментариями типа: «Ах, как мы со всем этим справимся»! «А вот те — какие здоровые!» «А что делать, когда ракеты полетят?»

Но она права: нужно сосредоточиться. Потому что схватка, похоже, предстоит нешуточная: вижу я у друдов — двенадцать больших кораблей, пятьдесят три — средних, то есть — эсминцев, и у всех у них на борту — без счёта мелких торпедоносцев-перехватчиков. И море — противоракет.

У гхаш — пожиже. Крупных авианосцев всего девять. И эсминцев — тридцать три. Зато на их бортах примерно втрое больше, чем у друдов — как раз малых корабликов. И ракет. И не без удивления вижу я, что собираются гхаш применять страшную тактику: пилотов-камикадзе! То есть — у них на борту мини-торпед есть и человек! Тьфу ты — ящер!

Готовый пожертвовать собой во имя победы своего Народа!