Сверхъестественное. Боги и демоны эволюции

Фосфены представляют собой субъективные образы, не зависящие от источника внешнего света. Это те зрительные ощущения, которые являются результатом внутренних процессов, протекающих в организме человека. И поскольку возникают они внутри глаза и мозга, то могут считаться общими для всех людей. Иногда фосфены появляются совершенно спонтанно, особенно в том случае, если человек в течение какого-то времени был лишен визуальных стимулов… Их можно вызвать и с помощью внешних раздражителей: давлением на глазное яблоко, внезапным шоком, а также попыткой всмотреться в темноту сразу после пробуждения… Кроме того, достичь этого же эффекта можно путем приема целого ряда химических препаратов. Издавна известно, что фосфены в форме абстрактных мотивов являются непосредственным результатом употребления таких галлюциногенов, как ЛСД, псилоцибин, мескалин, буфотеин и гармалин. При этом люди могут наблюдать схожие образы даже спутстя месяцы после эксперимента [424].

Фосфены, наблюдавшиеся западными участниками экспериментов (Рейчел-Долматофф, 1975)

И в этой связи Рейчел-Долматофф представляет вниманию своих читателей результаты лабораторных опытов, проводившихся в свое время Максом Кноллом. В частности, Кнолл воздействовал электрическими разрядами на мозг более 1000 добровольцев, добиваясь таким образом появления фосфенов.

Образцы видений индейцев тукано (Рейчел-Долматофф, 1975)

Затем этих людей просили нарисовать увиденные ими образы. Оказалось, что их видения во многом были похожи на видения индейцев тукано после употребления ими яхе. И сходство это представляется тем более поразительным, что племена из окрестностей Амазонки и западные добровольцы, принимавшие участие в экспериментах Кнолла, видели идентичные узоры абстрактного и геометрического плана [425]. "Параллели эти настолько очевидны, что их уже невозможно приписать простому совпадению, — замечает по этому поводу Рейчел-Долматофф. — Подобные рисунки наглядно свидетельствуют о том, что образы, наблюдаемые индейцами под воздействием яхе, особенно те из них, которые возникают на первой стадии, являются фосфенами. И уже затем, в зависимости от культурного контекста, им приписывают особое значение" [426]

.

Единое объяснение?

Все это, вместе взятое, как тотчас же заметил Льюис-Вильямс, предполагает возможность единого объяснения. Не получается ли так, что абстрактные и геометрические узоры, обнаруженные внутри европейских пещер, в скальных убежищах бушменов сан, на рисунках индейцев тукано и западных добровольцев, проистекают из единого источника? Возможно, все они являются отображением энтоптических феноменов, производимых нервной системой анатомически современных людей всякий раз, когда те входят в состояние измененного сознания?

Если это и в самом деле так, то мы можем очень многое узнать о тех доисторических культурах, которые оставили нам в наследство свои наскальные рисунки, но о которых, к сожалению, не сохранилось никаких этнографических записей. И в данном случае мало что может изменить то обстоятельство, что представители различных культур по-своему оформляют и интерпретируют те образы, с которыми им приходится сталкиваться в измененном состоянии сознания. Вряд ли мы можем ожидать, что истолкование энтоптических узоров индейца тукано, употребляющего галлюциногенный отвар, совпадет с истолкованием бушмена сан, входящего в транс с помощью ритуального танца. Несомненно, своя, особая интерпретация была и у европейских художников эпохи верхнего палеолита. И уж конечно, далеко не все те, кто сталкивается с энтоптическими феноменами, зарисовывают потом свои впечатления. Напротив, так поступает лишь небольшая часть тех, кто обладает подобным опытом.