Свет под землёй

Во дворе никого не было.

Да, еще одна загадка…

Когда Шарик обернулся, Муркина была белее бумаги, которая лежала перед ней на полу.

- Чем это написано, Шарик? - дрожащим голосом спросила она. - Неужели… кровью?

Сыщик осторожно опустился на пол и тщательно разглядел письмо в увеличительное стекло. Затем понюхал послание и… осторожно лизнул.

- Ах! - тихо шепнула Муркина.

Физиономию сыщика перекосило. Один глаз зажмурился, другой въехал на лоб.

- Что это? Яд? - крикнула Муркина.

- Клюква, - сказал сыщик. - Это клюквенный сок!

Он поднял послание и развернул.

Вот что там было написано:

Слышь, МУРКИНА!

Если хочешь, чтоб твой котенок был жив,

положи сегодня

в полночь на свалке мешок мыла, поняла?

Неизвестный д о б р о ж е л а т е л ь

В углу был нарисован череп и две кости.

- Так, - сказал Шарик, - косточками нас не испугаешь.

Марья Васильевна нервно била хвостом по стенкам, по холодильнику, по кастрюлькам.

- Нужно сейчас же бежать за мылом! - Муркина устремилась из кухни.

Но Шарик удержал ее и посадил на табуретку.

- Поспешность, как говорил мой дедушка, нужна при ловле блох, - внушительно сказал он. - А нам предстоит ловить не блоху, а кое-что посерьезней. Понимаете, это похищение с целью получить выкуп. Давненько мне не встречалось такого преступления. Крепкий, должно быть, орешек!

И великий сыщик задумался. Наконец он медленно произнес:

- План действий созрел.

- Вы что-нибудь придумали? Что же мы будем делать?

- Вы не будете делать ничего. Вы будете ждать, пока я обойду жильцов этого дома и незаметно соберу образцы почерков, чтобы сличить их с этим письмом.

- Шарик, вы думаете, что Захара украл кто-нибудь из соседей? Не может быть!

- Все может быть, - печально улыбнулся многоопытный сыщик. - у вас есть летающие соседи?

Глаза Марьи Васильевны загорелись зеленым фосфорическим блеском:

- Вы думаете, Захарку украли с волейбольной площадки по воздуху? - Она опять кинулась к выходу. - Ощиплю - голым будет бегать!

Сыщик едва успел заслонить дверь.

- Кого вы ощиплете?

- Кольку Воробья!

- Слишком мал для такого дела!

- Верно, - Марья Васильевна бессильно опустилась на табуретку и вдруг опять вскочила, хищно выпустив когти:

- Ощиплю!

- Кого? - повис на ней Шарик.

- Артиста! Амазонского! В пух и прах!

Шарик с большим трудом внушил Муркиной, что для того, чтобы кого-нибудь с полным правом ощипать в пух и прах, нужны неопровержимые улики. А для этого ему, Шарику, необходимо наведаться к артисту и добыть образец почерка. Если почерк Амазонского будет соответствовать почерку, каким написано письмо, тогда…

- О, тогда, тогда… - Марья Васильевна достала маникюрный набор и стала точить пилочкой когти.

Фальшивый цветок, пистолет и бревно

Сыщик сел на лавочку возле подъезда, где жил Попугай-Амазонский, и уставился на цветник, который был разбит около дома. Стояла безветренная погода, ни один листок не колыхался на газоне. Белые цветы табака поникли и закрылись, оберегая свое нежное нутро от жары. И странно, только один цветок широко расставил во все стороны лепестки и вместе со стеблем медленно поворачивался вокруг своей оси.

Шарик закрыл глаза и потряс головой.

«Вот жарища», - подумал он.

Когда он снова посмотрел на цветок, тот стоял спокойно, как сотни других.

Вот здесь бы и присмотреться Шарику повнимательней к этому цветку! Он увидел бы много интересного…

Он обнаружил бы, что внутри цветка нет тычинок, а на их месте отверстие, которое ведет в пустой стебель. Стебель этот не имеет корней и уходит глубоко под землю. Там, в одном из Кротовых тоннелей, пустотелый стебель заканчивается двумя трубочками, которые вставлены в уши хомяка-слухача. Хомяк поворачивает в разные стороны цветок-звукоуловитель и подслушивает разговоры, которые происходят на поверхности.

Шарик, конечно, был очень наблюдательным сыщиком, но этот любопытный цветок он оставил без внимания, чем создал себе много дополнительных хлопот.

Его размышления о том, как, не вызывая подозрений, появиться у Амазонского, прервал Иван Иванович Слон.

Активный общественник направлялся к подъезду, около которого сидел Шарик.

- Ну что за народ! - сокрушенно бормотал Иван Иванович. - Это просто какой-то невозможный народ!

- О ком это вы, Иван Иванович? - окликнул его Шарик.

- А, это вы, Шарик. Еще раз здравствуйте. Понимаете, завтра у нас должен быть воскресник. Еще месяц назад на общем собрании жильцов я предложил убрать вон ту свалку, - Слон хоботом показал в угол двора, - и на том месте заложить сад. Вы знаете, как все жильцы обрадовались! Единогласно проголосовали «за». А теперь что получается? Я обошел четыре подъезда, и только один Федор Семенович Муравей из семнадцатой квартиры изъявил готовность выйти завтра во двор с лопатой. Остальным, видите ли, некогда. У всех появились неотложные дела. Это, заметьте, в выходной день! Никакой солидарности! Зачем тогда было голосовать?