Свет в океане

— Хочешь посмотреть время? Опять? — засмеялся он и открыл крышку, показывая ей циферблат. Она тут же ее закрыла и требовательно протянула Биллу, чтобы он снова открыл.

— Знаешь, Виолетта очень переживает, — произнес Билл, обращаясь к Тому, который поднялся и стряхнул с брюк налипшие травинки.

— А что такое?

— Она очень скучает по Изабель, а теперь еще добавится и эта малышка… — Он помолчал. — Разве ты не можешь найти работу в нашем городе?.. У тебя же, в конце концов, есть университетский диплом…

Том помялся, переступая с ноги на ногу.

— Да, я знаю поговорку, что смотритель маяка — это диагноз.

— Есть такое, — подтвердил Том.

— И это соответствует действительности?

— В какой-то степени.

— Но ты мог бы оставить эту работу? Если бы захотел?

Том ответил не сразу.

— Билл, при желании мужчина может оставить даже жену, только хорошего в этом ничего нет.

Тесть не сводил с него глаз.

— Вряд ли будет честным пройти подготовку, набраться опыта, а потом развернуться и уйти. И потом, к этому привыкаешь. — Том посмотрел на небо, подбирая слова. — Там мой мир. И Изабель нравится на маяке.

Люси протянула к Тому руки, и он привычным движением отправил ее к себе на бедро.

— Береги моих девочек! Больше я ни о чем не прошу.

— Обязательно! Обещаю!

В Партагезе самым важным событием в День рождественских подарков [11] была Церковная ярмарка — праздник, на который съезжались не только горожане, но и фермеры со всей округи. Этот день с давних пор был выбран для благотворительных акций кем-то явно с коммерческой жилкой: люди не могли уклониться от участия под предлогом занятости, да и само Рождество вынуждало их проявить щедрость.

Помимо продажи выпечки, конфет и банок с вареньем, которые время от времени взрывались под лучами палящего солнца, в этот день устраивались различные состязания, среди которых особое место занимали забеги с яйцом на ложке, «бег на трех ногах» [12] и бег в мешках. По-прежнему пользовалось популярностью сшибание кокосовых орехов, а вот тиры после войны исчезли: вернувшиеся с фронта солдаты стреляли слишком хорошо — и владельцы тиров прогорали.

Праздничные мероприятия устраивались для всех, и семьи проводили там целый день, поскольку увиливать считалось неприличным. За шесть пенсов можно было купить порцию пирожков или сосисок, которые жарились на решетке прямо на месте.

Том с Изабель и Люси устроились на одеяле в теньке и угощались сосисками в тесте. Свою порцию Люси разобрала на части и разложила по всей тарелке, стоявшей рядом.

— Мои братья умели отлично бегать, — сказала Изабель. — Даже выигрывали гонку «на трех ногах». А у мамы, кажется, до сих пор хранится кубок, который я выиграла за бег в мешках.

— Не знал, что женат на чемпионке, — улыбнулся Том.

Изабель шутливо ударила его по руке.

— Я просто делилась с тобой семейными преданиями Грейсмарков.

Том стал помогать Люси, увидев, что она разложила еду по самым краям тарелки, и в это время к ним подошел мальчик со значком распорядителя. Достав блокнот с ручкой, он поинтересовался:

— Извините, это ваш ребенок?

От неожиданного вопроса Том вздрогнул.

— Прошу прощения?

— Я спросил, ваш ли это ребенок.

Том пробурчал нечто невразумительное.

Мальчик повернулся к Изабель:

— Это ваш ребенок, миссис?

Изабель на мгновение нахмурилась и, сообразив в чем дело, медленно кивнула.

— Набираете участников для забега отцов?

— Именно. — Мальчик приготовился записать и обратился к Тому: — Как пишется ваша фамилия?

Том повернулся к Изабель, но она была совершенно спокойна и шутливо заметила:

— Если ты забыл, я могу напомнить.

Не дождавшись понимания со стороны Изабель, Том наконец произнес:

— Я не особенно силен в беге.

— Но все отцы участвуют! — возразил мальчик, и было видно, что он впервые сталкивается с отказом.

— Я даже отборочный забег не осилю! — заявил Том, тщательно подбирая слова.

Мальчик отправился на поиски других участников, а Изабель повернулась к малышке и весело произнесла:

— Не расстраивайся, Люси. Я буду участвовать в забеге мам! По крайней мере хоть один из твоих родителей не постесняется ради тебя повеселить публику.

Но Том в ответ не улыбнулся.

Пока Изабель одевалась за ширмой, доктор Самптон вымыл руки. Она выполнила свое обещание Тому показаться врачу во время отпуска.

— Строго говоря, ничего страшного, — заверил он.

— Ну? Что со мной? Я больна?

— Вовсе нет. Это просто перестройка организма, — ответил доктор, записывая что-то в карте. — Вам повезло, что у вас уже есть ребенок, а то у некоторых женщин подобное наступает еще до родов. Что же до других симптомов, то надо просто набраться сил и перетерпеть. Они исчезнут примерно через год. Такое бывает. — Он весело улыбнулся. — А потом наступят чудесные времена и никаких проблем с месячными! Знаете, сколько женщин вам бы позавидовали?!

Возвращаясь в родительский дом, Изабель успокаивала себя и уговаривала не плакать. У нее была Люси, у нее был Том, а сколько женщин навсегда потеряли любимых? Разве можно быть такой неблагодарной?