Светлая душа темного эльфа

Девушка скривилась: она прекрасно представляла, какое именно мясо водится под землёй. Но выбора у нее не было, Ахиор был уверен, что приведет ее к Орр-Воозу. Она приемному деду доверяла. Понимала, конечно, что он ее использует в своих целях, но от этого было даже легче. Их цели сходились в одной точке, а компасом должна стать она. Если бы Ахиор помогал ей бескорыстно, это было бы странно. А сейчас – нормально.

Бескорыстно с ней шел Геракл – всё же животные куда порядочнее двуногих обитателей этого мира. Крупного пса нагрузили котомками по максимуму. Он нес спальные принадлежности и инструменты.

В мешке Соломеи смена белья, фляги с водой, мешочки с травами и заживляющая раны мазь. Что в заплечной котомке Ахиора, которую он называет рюкзаком – Бог знает. Выглядит она нелегкой.

Мужская одежда девушке привычна. Теплая просторная рубашка заправлена в мягкие шерстяные штаны, невысокие сапожки на толстой кожаной подошве сшиты точно по ноге. Куртку Ахиор брать не велел – сказал, что холодно быть не должно. И все равно на кой-то черт она тащит с собой и полосатый половик, называемый орками шарфом – Соль не расстается с подарком Орр-Вооза даже сейчас. Ей кажется, что так она ближе к нему.

В тоннеле очень тихо и, действительно, тепло. Даже дыхание, даже легкие шаги отдаются эхом. Чтобы хоть как-то разогнать зловещую тишину, Соломея спрашивает Ахиора:

- А как ты понял, что Иахиль – твоя единственная?

- Не сразу, – охотно ответил эльф. – Мы с ней с детства знакомы. Она такая… очень резкая всегда была. Наши родители неплохо общались – Озерный Край и Горячие Ключи совсем рядом, и вообще детей часто привозят в одно место погостить – чтобы они знали своих родичей. Хи была единственная, кто не боялся ходить со мной в пещеры.

- Хи?

- Да, я коротко звал ее Хи. И она меня тоже завала Хи. Это нам казалось забавным. Я прекрасно ориентировался под землей, а она ныряла, как рыба. Мы были забавной парочкой, смею думать. Как-то быстро нас стали звать женихом и невестой, а мы и не возражали. Нам никто был не нужен.

- А вы до свадьбы… хотя бы целовались?

- Конечно. Еще как целовались. Мы ведь точно знали, что нам никто, кроме друг друга, не нужен. Славное было время. Но после свадьбы – лучше. А вы с Орром? Он мне не показался терпеливым… но тебя берег, как я видел. Знаешь, когда мужчина по-настоящему любит, он позаботится о том, чтобы сделать всё правильно. Хочется, конечно… Тем более, орку. Они другие. Но он должен думать не о себе, а о тебе. Он ведь не позволил себе ничего лишнего, Сола?

Соль отчаянно, до слез, покраснела. Как ответить, она не знала. Врать совершенно не хотелось, но и подставлять Орр-Вооза не стоило.

- Так, Соломея, – голос Ахиора стал холодным и резким. – Он позволил, да? Он… не дождался свадьбы? Это хотя бы было по обоюдному согласию?

- Понимаешь… Ты знаешь, кто такие Они-Ефу?

- Конечно, нет. А кто?

- Ходящие по миру духов. Для Орр-Вооза сны – это реальность. А я…

- А тебе он снится, я помню. Ты для него – ориентир во тьме. Разумеется, он идет в своем сне к тебе. Я понял. А он мужчина, и мужчина горячий. Разумеется, если он видит во сне желанную женщину… Какая забавная ситуация сложилась!

- Мне не забавно, – буркнула бордовая как свекла Соломея.

- Ну брось, это всего лишь сон. Всем они снятся. Пользуйся моментом.

- Чтооо? – голос у девушки пустил петуха. Пес, прислушивавшийся к разговору, злобно рыкнул.

- А что? – засмеялся Ахиор. – Во сне-то можно всё. Я бы многое отдал за такой дар. Это ведь не по-настоящему!

«Что Ахиор не знает, то не может мне повредить», – мудро решила Соломея. Говорить, что для нее-то все было реальнее некуда, явно не стоило.

- А разве сны – не грех? Ведь прелюбодеяние – это грех!

- Эльф не управляет своими снами… Хотя… Он-то точно управляет. А ты можешь ему отказать?

- Наверное, могу. Но хочу ли?

- Сколько тебе лет, Сола?

- Двадцать шесть. По меркам эльфов – очень мало.

- Совсем подросток. Но ты явно старше. И выглядишь… ну, как взрослая. Видимо, у тебя другое развитие. Знаешь, я жил среди людей довольно долго. В переводе на их исчисление тебе лет шестнадцать, наверное… Самый опасный возраст.

- Почему?

- Желания тела конфликтуют с развитием разума. И если нет твердых моральных принципов, то люди творят много глупостей.

- У меня нет твердых моральных принципов, – опустила глаза Соль. – Я невоспитанная дикарка. Я развратница с темной душой.

- Кто тебе сказал такую глупость? – сердито спросил Ахиор. – Ты просто живая, Сола. Не то, что эти замороженные эльфы. Ты другая. Но в тебе такой же свет, как и в них. Не тьма, девочка. Не принижай себя. Никогда.

- Я дефективная.

- Ты настоящая. Такой тебя сотворил Бог. А что до морали… Ты просто влюблена. А когда внутри бушуют чувства, разум замолкает. Любовь – это прекрасно, Сола. Это лучшее, что может случиться с эльфом. Любовь освящает все. В том, что происходит между влюбленными, нет ничего дурного, ничего запретного. Ты ведь его невеста?

- Невеста… – эхом откликнулась Соль, прикусывая губу.