Светлана свет его П

Часто Светлана, в этом месте сна, чувствовала обильное потоотделение и даже в глубоком сне она ощущала, как со лба и на задней части шеи вместе с мурашками выступают крупные капли ледяной влаги. Начиналась кошмарная часть сна.

Однажды матери стало плохо с сердцем. Она успела медленно и аккуратно, по стенке перебирая руками, добраться до кровати. Кровь сильно била в виски. Сердце туго сжимало в крохотный комок. Руки и ноги жутко тряслись. В такие моменты нужно было немного полежать, отдохнуть, принять лекарство, подумать о чём-то спокойном и умиротворённом. Если сама не успевала взять лекарства, отец приносил. Мать завалилась набок на кровать, попутно прихватив два блистера таблеток в руку. Как назло, стакан на прикроватном столике стоял пустой. Крупные таблетки было сложно проглотить без воды.

Отец уже понял, в чём дело и спешил к матери. Помочь улечься, помочь с таблетками и водой. Заметив пустой стакан в трясущейся руке у матери, он резко развернулся в сторону кухни. Графин на кухне тоже был пуст. Отец ринулся к ведру с колодезной водой. На высохшем дне поблескивало несколько крупинок колодезного песка. Отец схватил ведро и как был в свитере и тапках поспешил к выходу. Быстро миновав крыльцо, он мимоходом посмотрел на сосну, на сало под сеткой, на неугомонного дятла. Дятел замер, прервавшись ненадолго, и нехотя повёл головой в сторону человека с ведром.

Отец, засмотревшись на птицу, нелепо взмахнул руками в воздухе, поскользнувшись в старых тапках на смеси из травы снега и грязи перед крыльцом. Ведро, высоко взлетев, с грохотом опустилось на небольшую аккуратную поленницу. Пытаясь удержать равновесие, отец отклонился сначала назад, затем вперёд. Он со всего размаха грохнулся на землю, при падении ударившись головой обо что-то твёрдое. В самый последний момент, ещё до касания с землёй, он почему-то подумал о Борисе, предпочитающем печёнку всему остальному.

Отец лежал на холодящей земле покрытой снегом. Пытаясь поднять голову и осмотреться. Что-то очень горячее непрозрачное застилало лицо. Очень липкое. Пахучее. С железистым привкусом на губах. Непонятно откуда взявшееся.

При падении голова отца, в месте чуть повыше брови, с неестественным треском приняла в себя острый выступающий угол декоративного камня от клумбы. Мать очень любила эту клумбу с огненными гладиолусами и заботливо за ней ухаживала каждое лето. Сейчас из земли припорошенной снегом торчали несколько сухих стеблей с подмерзшими пегими листьями. Теперь любимая клумба сыграла злую шутку. Вытекающая из трещины в черепе алая человеческая составляющая смотрелась неестественно живописно на ярко-белом снегу. Даже при беглом взгляде на клумбу боковым зрением могло показаться, что опять зацвели гладиолусы.

Отец попытался перевернуться. Руки и ноги разъезжались в грязи. Ему удалось перевернуться, хоть и не без усилий и лечь на спину. Ноги и руки проскальзывали. Белое небо безучастно взирало на жалкие потуги пожилого человека. Преизбыточный вес мешал ровно дышать. Красная кровяная пелена на лице окрасила все предметы одним цветом. Отец, как рыба, хватал воздух липкими губами. Кричать он не мог, в горле тоже стояла кровь. Ему стало на короткий миг очень страшно, а затем безразлично. Холод земли все глубже проникал в большое деревенеющее тело. Интуитивно отец понимал, что это конец. И тем горестнее было осознавать, что он не может помочь матери, у которой вскоре встанет сердце.

Он уже не пытался встать и не пытался шевелить дубеющими на холоде конечностями. Он просто беззвучно лежал и жадно втягивал ноздрями морозный воздух, почему-то казавшийся ярко-красным. Внезапно красный свет погас. Мозг пронзили тысячи маленьких иголок. Появилось яркое пятно, в котором отец, будучи четырёхлетним ребенком, упрямо крутил педали разноцветного трёхколёсного велосипеда подаренного матерью на день рождения. Маленький улыбающийся мальчик уезжал на этом велосипеде из яркого пятна света в непроглядную темноту. Следом за детским велосипедом бежал кот Борис.

Три вороны пролетающих над домом истошно закричали. Внизу, в пятне багрового цвета, лежал, раскинув конечности, как редкие лепестки большого распустившегося цветка, грузный обездвиженный человек. Мир, на какое-то мгновение замер отпуская душу упавшего мужчины.

Мать не в силах подняться, всё слабее звала отца. Голос перешёл на шёпот. Сердце вырывалось из груди, голова казалось, вот-вот лопнет от пульсации крови. Мать с трудом оторвала голову от подушки, и почувствовала, как потемнело в глазах. Голова безвольно вернулась на подушку. Последней мыслью матери была дума об отце, как же он тут один справится с хозяйством. Мать выдохнула, выпуская остатки жизни из предавшего тела. Глаза закрылись. Пульс перестал бешено молотить. По телу прошла судорога. Морщинистая кожа лица разгладилась в блаженной улыбке. Выражение лица матери, в отличие от гримасы отца, напоминало младенческую полуулыбку.