Светочи тьмы. Физиология либерального клана: от Гайдара и Березовского до Собчак и Навального

Познер родился в Париже 1 апреля 1934 года и был крещен в соборе Парижской богоматери (по католическому обряду; является атеистом). Отец, уехавший из Петрограда в 1922 году, не хотел обременять себя семьей, и мама, француженка, уехала с трехмесячным сыном к родственникам в США, где была возможность получить работу: благодаря Рузвельту они, в отличие от Франции, уже начинали выкарабкиваться из Великой депрессии.

Отца Познер увидел лишь в пятилетнем возрасте, когда он восстановил семью. Они перебралась во Францию, но менее чем через год та была оккупирована гитлеровцами, и семья с трудом вернулась в США: оставаться в оккупации Познеру-старшему с еврейской фамилией и симпатиями к СССР было нельзя.

Он любил Францию так, что заплакал, когда садился в уходящий в порт поезд, – и Познер унаследовал эту любовь.

Как эмигрант, отец Познера не имел гражданства и жил по паспорту беженца – так называемому «нансеновскому паспорту». В 1941 году, когда Советский Союз после воссоединения с Прибалтикой давал свои паспорта всем ее жителям и их потомкам, отец Познера получил в Нью-Йорке советское гражданство как сын уроженца Литвы.

Познер учился в дорогих частных школах, так как отец зарабатывал до четверти миллиона долларов в год: это и сегодня большие деньги, а тогда они были просто огромными.

С 1943 года, работая начальником русской секции отдела кинематографии Военного департамента США (после войны называемого «Пентагоном» – по жаргонному наименованию здания бывшего госпиталя, в которое он переехал), отец Познера начал сотрудничать с разведкой. Интересно, что Познер категорически настаивает, что «отец не был штатным агентом», приводя в качестве аргумента то, что «он помогал СССР по убеждению и абсолютно бескорыстно». Почему бескорыстный помощник не может быть агентом и что в постыдного в этом статусе, остается не ясным, тем более, что известен даже «агентурный» псевдоним не бывшего «агентом» отца Познера – «Каллистрат».

Ухудшение отношений между СССР и США с началом «холодной войны» сказалось на положении семьи, глава которой имел советское гражданство. Родители хотели вернуться во Францию, но отцу Познера отказали в визе из-за доноса о том, что он – советский разведчик. В конце 1948 года семья переехала в советскую зону оккупации Берлина: отец был приглашен советским правительством поработать в «Совэкспортфильме».

В 15 лет он начал учить не знакомый ему тогда русский язык в школе для детей немецких политэмигрантов; в 1951 году ее закрыли, и Познер в том же году получил аттестат зрелости в советской вечерней школе при полевой почте, созданной для советских офицеров, старшин и сержантов, учебу которых прервала война. По собственным словам, «более-менее прилично говорить по-русски научился годам к 19, когда приехал в Москву».

Несмотря на советы не покидать ГДР, так как вернувшихся на родину эмигрантов в то время сажали, отец Познера в конце 1952 года добился возвращения семьи в Москву.

Советское процветание: от агитпропа к «певцу перестройки»

На следующий год Познер поступил в МГУ на биолого-почвенный факультет. Несмотря на хороший результат (24 балла из 25 возможных) его не зачислили, но незнакомая женщина сообщила ему, что он не принят из-за национальности. Придя в гостиницу «Метрополь» (где тогда жила семья), он накинулся на отца с упреками: «Куда ты меня привез? В Америке меня били по морде, когда я защищал права негров, но тут еще большие националисты!» – и отец через полтора месяца добился его зачисления «задним числом».

Правда, за это время Познера как владевшего английским, немецким и французским пытались призвать в армию и отправить в разведшколу, а когда он отказался (ссылаясь на то, что недостойный МГУ тем более не может быть достоин работы в разведке), пригрозили призвать на флот (где тогда служили 5 лет). В дальнейшем Познер, по его словам, еще дважды (по совету отца) отказывался сотрудничать с КГБ, хотя и писал для его сотрудников разного рода «изложения собственных взглядов без называния фамилий», – и за это его «в Америку не выпускали 30 лет».

В 1957 году, во время Всемирного фестиваля молодежи, Познер, как он говорил, «две недели общался с американцами, приехавшими в СССР, и вдруг почувствовал: с ними мне гораздо проще, лучше их понимаю, страшно скучаю по Штатам, это родное, мой дом там, за океаном». Он собрался бежать в США, но этому воспротивился отец.

В том же году он женился на дочери известного композитора, секретаря Союза композиторов СССР.