Священная земля

“Ты прав - это не справедливо, но что я могу с этим поделать?” Баукис выглядел и говорил на грани слез. “Если рабы в моем собственном доме не повинуются мне, кто я - жена или просто ребенок? И если никто другой в семье не поддержит меня против рабыни, то я вообще ребенок или только сам раб?”

В ее словах была болезненная доля правды - определенно болезненная для нее. Но Менедем сказал: “Моя дорогая, ты останешься без союзников, если выберешь неправильный бой. Боюсь, именно это здесь и произошло. Мы действительно можем позволить себе хорошо питаться, так почему бы и нет?”

Она уставилась на него, а затем действительно начала плакать. “О! Ты ненавидишь меня! Все меня ненавидят!” - бушевала она. Она отвернулась от него и бросилась к лестнице. Она поднялась. Мгновение спустя хлопнула дверь в женскую половину.

“О, чума”, - пробормотал Менедем. Теперь он был готов к тому, что на него разозлится не только Баукис, но и его отец. Филодем мог найти любое оправдание, чтобы разозлиться на него, но Баукис… Он пробормотал еще что-то. То, что она умчалась от него, было последним, чего он хотел - даже если это может быть лучшим и безопасным решением для тебя, сказал он себе.

Хлопнувшая дверь вывела его отца во двор. “Во имя богов, что теперь?” Нахмурившись, спросил Филодем.

Несмотря на этот хмурый вид, Менедем испытал определенное облегчение оттого, что он мог первым рассказать своему отцу о случившемся. Если бы Филодем сначала прислушался к Баукису, он, вероятно, не обратил бы внимания ни на кого другого впоследствии. Менедем кратко изложил’ что привело к внезапному уходу Баукиса. Когда он закончил, он ждал, что Филодем начнет ругать его.

Но все, что сделал Филодем, это медленно опустил голову. “Что ж, может быть, это и к лучшему”, - сказал он.

“Господин?” Менедем разинул рот, едва веря своим ушам.

“Может быть, это и к лучшему”, - повторил Филодем. “Ее ссора с Сиконом длится слишком долго. Я не хотел совать туда свой нос; одна или другая из них откусила бы его. Но, может быть, она обратит на тебя внимание. Она относится к тебе серьезно, хотя я уверен, что не могу представить почему.”

“Большое тебе спасибо”, - пробормотал Менедем. Его отец не мог похвалить его, не подмешав немного уксуса в мед. Несмотря на это, он был рад узнать, что Баукис действительно отнесся к нему серьезно.

Она не спустилась к ужину. Сикон прислал ей несколько креветок, а также прекрасные белые ячменные булочки для сайтоса и кубок вина. Когда рабыня принесла блюдо, на котором не осталось ни одной креветки, повар выглядел почти невыносимо самодовольным. Менедему захотелось дать ему затрещину. Даже Филодем заметил это и сказал: “Злорадствовать - плохая идея”.

Каким бы суровым он ни был со своим собственным сыном, обычно он был мягок с поваром. Сикон уловил суть. “Хорошо, хозяин, я запомню”, - пообещал он.

“Смотри, чтобы ты это сделал”, - сказал Филодем.

Тучи, опускающиеся с севера, не только предупреждали о начале осенних дождей, но и принесли темноту раньше, чем она наступила бы при хорошей погоде. Менедем был так же рад вернуться на Родос. Он бы не хотел пытаться вести "Афродиту" сквозь дождь, туман и, в лучшем случае, при слабом освещении. Он тряхнул головой. Нет, он бы совсем этого не хотел. Слишком легко оказаться на мели, даже не узнав, что у тебя проблемы.

Зевая, он поднялся наверх, в постель. От этих длинных ночей ему захотелось свернуться калачиком, как соне, и спать, и спать. Но он еще не задремал, когда его отец тоже поднялся наверх. Филодем вошел в женскую половину. Несколько минут спустя кровать там начала ритмично поскрипывать.

Менедем натянул гиматий на голову, чтобы заглушить шум. Бесполезно. Через некоторое время он прекратился. Спустя гораздо большее время он заснул.

На следующее утро он проснулся до восхода солнца и на цыпочках спустился на кухню за ячменными булочками, оливковым маслом и вином, чтобы перекусить, затем сел на скамейку во дворе, чтобы поесть. Ему удалось криво усмехнуться, когда его взгляд переместился на лестницу. После напряженной ночи, как долго его отец будет спать?

Едва эта мысль пришла ему в голову, как он услышал шаги на лестнице. Но спускался не его отец, а Баукис. Она остановилась в дверях, когда увидела стоящего перед ней Менедема. На мгновение он подумал, что она удалится. Однако после короткой паузы она вышла. “Приветствую”, - сказала она и, взяв себя в руки, “Добрый день”.

“Добрый день”, - серьезно ответил он. “Как дела?”

“Хорошо”. Баукис подумал об этом, затем внес небольшую поправку: “Достаточно хорошо”.

“Я рад”, - сказал Менедем, как будто не слышал исправления. Он не хотел продолжать ссору с ней. “Булочки вчерашней выпечки все еще очень вкусные”, - предложил он. Что бы она ни думала о выборе Сикон для опсона, она не могла жаловаться на сайтосы… могла ли она?

Она подошла ближе. “Они?” - спросила она бесцветным голосом. Менедем опустил голову. Она тихо вздохнула. “Хорошо”, - пробормотала она и пошла на кухню, чтобы приготовить себе завтрак.