Священные изображения и изображения священного в христианской традиции

¹⁴⁵ Дюби Д. Дворец 1280–1420 // Дюби Д. Время соборов. М., 2002. С. 266.

¹⁴⁶ Там же. С. 306.

¹⁴⁷ Бельтинг X. Образ и культ. История образа до эпохи искусства. М… 2002. С. 490.

¹⁴⁸ Христианское вероучение. Догматические тексты учительства Церкви. СПб., 2002. С. 323.

¹⁴⁹ Кунцлер М. Литургия церкви. Т. 1. М., 2001. С. 26.

¹⁵⁰ Мурина Е.Б. Проблема синтеза пространственных искусств. М., 1982. С. 177.

¹⁵¹

Цит по: Милюков П.П. Очерки из истории русской культуры. М., 1994. С. 9.

¹⁵² Батуева Л.Л. Католическая эстетика и современный модернизм // Вестник МГУ Серия 8 «Философия». 1974. № 3. С.69.

¹⁵³ Грумман П. – А. Любовь, истина и благодать. Христианский катехизис Anno Domini 2000. СПб., 2000. С. 255.

¹⁵⁴ Лютер М. Свобода христианина // Лютер М. Избранные произведения. СПб., 1994. С. 28.

¹⁵⁵ Кальвин Ж. Наставление в христианской вере. Т. 1. Гл XI. М., 1997. С. 104.

¹⁵⁶ Цит. по: Синюков В.Д. Немецкое искусство в последюреровскую эпоху и церковная реформа Мартина Лютера//Советское искусствознание. 1981. Вып.2. М., 1982. С. 135.

¹⁵⁷ Там же. С. 136.

¹⁵⁸

Климент Александрийский. Строматы. Харьков, 1866. С. 539.

¹⁵⁹ См.: Кальвин Ж. Наставление в христианской вере. Т.1. Гл. XL М., 1997. С. 104.

¹⁶⁰ Там же.

¹⁶¹ Синюков В. Д. Немецкое искусство в последюреровскую эпоху и церковная реформа Мартина Лютера// Советское искусствознание. 1981. Вып. 2. М., 1982. С. 136.

¹⁶² Либман М.Я. Эпоха Реформации и изобразительные искусства позднего Возрождения // Очерки немецкого искусства позднего средневековья и эпохи Возрождения. М., 1991. С. 29.

¹⁶³ Цит. по: Синюков В.Д. Немецкое искусство в последюреровскую эпоху и церковная реформа. Мартина Лютера// Советское искусствознание. 1981. Вып. 2. М., 1982. С. 146

¹⁶⁴ Кальвин Ж. Наставление в христианской вере. Т. 1. Гл. XL М., 1997. С. 99.

¹⁶⁵

См.: Володарский В.М. Немецкая публицистика и гравюра первых лет Реформации. Образ Карстганса // Культура Возрождения и религиозная жизнь эпохи. М., 1997. С. 119–120.

¹⁶⁶ Флоренский П. Иконостас // Флоренский П. Избранные труды по искусству. М., 1996. С. 135.

¹⁶⁷ Виппер Б.Р. Введение в историческое изучение искусства. М., 1985. С. 74.

¹⁶⁸ См.: Марченко Е.И. Реформация и немецкая художественная культура эпохи Возрождения // Труды Академии Художеств СССР. 1987. № 4. С. 267.

¹⁶⁹ Лютер М. Проповедь в день праздника Иоанна Крестителя. 1522 г. Цит. по: Бельтинг X. Образ и культ. История образа до эпохи искусства. М., 2002. С. 521

¹⁷⁰ Там же. С. 275.

¹⁷¹ Дворжак М. Исторические предпосылки нидерландского романизма // Дворжак М. Очерки по искусству средневековья. М., 1934. С. 218.

¹⁷²

Там же. С. 219.

¹⁷³ Марченко Е.И. Реформация и немецкая художественная культура эпохи Возрождения // Труды Академии Художеств СССР, 1987, № 4. С. 269.

¹⁷⁴ Там же.

Глава II

Изображение в православной традиции в свете экклезиологии и учения о природе символа

Экклезиология[2], понимание символа и изображение в ранней церкви

Специфика христианского мироощущения I – нач. II вв. базировалась на отрицании мифологических представлений, не знавших границы между естественным и сверхъестественным, божественным и человеческим, в противовес которому утверждалось новое религиозное сознание, исходившее из убеждения в трансцендентности божества, в соответствии с которым две части реальности мыслились абсолютно разорванными и даже противостоящими друг другу. В понимании первых христиан между Богом и человеком существовала непроходимая пропасть, преодолеть которую мог только Христос, обещавший вернуться, чтобы восстановить утраченное единство.

Представления о несовместимости земного и божественного, выражающиеся в полном неприятии существующего мира, как царства зла, которым «правит сатана», отразились и в произведениях, вошедших в канон Нового Завета (Ин. 14, 30; 15,19; Пет. 3, 11; Иак. 4,4 и т. д.), и в еще большей степени в тех, которые попали в конце II в. в разряд апокрифических, поскольку многие положения, в них содержащиеся, в том числе и полное отрицание ценности окружающей действительности, не соответствовали новым умонастроениям в христианстве и противоречили устремлениям формирующейся епископальной церкви.