Святой Грааль. Во власти священной тайны

Мастерство Фуке проявляется в изложении и колорите истории, богатстве языка и образного строя. Он предлагает читателю повествование, очень похожее на ту книжку, которую вспоминает больной ребенок, — книжку с яркими картинками. Тон повествования складывается в диалоге между магистром Фридрихом и магистром Вольфрамом: «Все на свете, люди, их деяния и судьбы, — все, что бы ни появилось в вашем воображении или в моей фантазии, все равно — величественное и серьезное или милое и по-детски очаровательное, — пусть все это будет правдой… А если что-то внешне кажется неприбранным и нескладным — пусть люди с почтенными званиями и официальные чиновники от литературы возьмут на себя труд привести все в порядок». Главное, что стремится показать Фуке, — это дух прошлого, а не его литературную историю, и для этой цели он использует колоритные образы, разнообразие тем и анекдоты, а не последовательное повествование. И все же, несмотря на всю его изобретательность, в центре его поэмы нет никаких новых идей, и под его пером в новом веке так и не появляется новая аватара Грааля. Да, действительно Фуке изложил историю о Граале в литературном отношении более совершенно, чем Вольфрам, убрав при этом некоторые специфически христианские образы и заменив их смесью магии и мишурной вычурности. Но при этом возникает впечатление, что он так и не решился прямо затронуть те проблемы, источником которых может стать Грааль.

Карл Иммерманн, друг и протеже Фуке, также был заинтригован артуровскими легендами. Он оказался более удачливым, и его произведение вышло из печати в то самое время, когда Фуке еще только завершал «Парсифаля». Хотя поэма Иммерманна была озаглавлена «Мерлин. Миф», ее центральная часть носит название «Грааль»; миф о Граале переплетается с мифом о Мерлине, почерпнутом не из глубокого знания оригинального сюжета Робера де Борона, а из собственной богатой фантазии, с помощью которой автор воссоздает историю, композицией и образностью коей он в значительной мере обязан «Фаусту» Гете и, пожалуй, поэмам Мильтона. Мерлин у Иммерманна — фигура амбивалентная; он признает, что является сыном сатаны, но парадоксальным образом отвергает его и жаждет спасти мир. В начале поэмы он рассказывает Плалидусу, отцу своей матери, о Граале: в нем хранилась кровь Христа, «sanguis realis», которая, как гласит фольклорное предание, была собрана Иосифом Аримафейским при Распятии в Чашу, использовавшуюся на Тайной Вечере. Грааль питал Иосифа, когда тот находился в темнице; однако он так и не был освобожден. Более того, когда император Тит взял штурмом Иерусалим, башня, в которой томился Иосиф, обрушилась и похоронила его под своими обломками. Когда он умер, Грааль воспарил над ним, «словно роза, едва касающаяся девичьих кудрей», и, поднявшись в небо, исчез, «возвратившись туда, откуда явился». Однако Мерлин знал, что реликвия еще спустится на землю: он заявил, что Грааль пока находится в замке Монтсальвач, будучи вверен попечению «глупого Титуреля». Мерлин, утверждая, что он — избранник Божий, вознамерился предложить Граалю достойного стража — себя самого.

Артур также знал о предстоящем возвращении Грааля, и это весьма тревожило его; когда менестрель однажды запел о том, что четыре ангела принесли Грааль Титурелю, искавшему его с юности, король повелел ему замолчать. Гавейн заметил, что в его песне скрыта «тайная магия», и в присутствии Артура рыцари более никогда не заводили речь о Граале. Артур мечтал привести рыцарей Круглого Стола к Граалю, однако надпись на храме, в котором хранился Грааль, гласила, что обрести его реликвию смогут только те, кого изберет она сама, а те, кто ищет Грааль, никогда не увидят его. Мерлин предложил провозгласить Артура королем Грааля и заявил, что он сам проведет его к святыне, ибо он, Мерлин, — Святой Дух. Но Грааль обличил его, назвав Антихристом, и поведал Титурелю, что он и его спутники должны сопровождать святыню.