Святой Григорий Чудотворец, епископ Неокесарийский. Его жизнь, творения, богословие

Около половины II века Лукиан Самосатский случайно указывает на сильное распространение христианства в Понте, бывшем родиной прорицателя Александра Авунотейхского [130]

, который свидетельствовал, что вся страна наполнена атеистами (т. е. эпикурейцами) и христианами. Ko времени Марка Аврелия и Коммода в провинции „Вифиния и Понт“было несколько церквей, среди которых первенство принадлежало епископу Амастридскому. Евсевий сообщает, что Дионисий Коринфский (во второй половине II века) писал послание „к церкви Амастридской вместе с церквами, сущими в Понте“ [131]

. В этом послании Дионисий, по словам Евсевия, „упоминает о Вакхилиде и Елписте, возбуждавших его к написанию послания, излагает толкование на божественные писания, называет по имени епископа их Палму, дает много наставлений касательно брака и целомудрия и повелевает принимать всех, обращающихся после отпадения и преступления, или даже еретического заблуждения“. Так как Дионисий Коринфский, несомненно, содержание своего послания согласовывал с состоянием и потребностями тех, кому писал, то можно думать, оно заключало в себе важные сведения о жизни христиан амастридской и других церквей провинции „Вифиния и Понт“. В скором времени после этого, когда еще между понтийскими церквами „первенствовал старейший из них Палма“, понтийские епископы приняли участие в пасхальном споре и написали по этому поводу послание [132]

, очевидно, после предварительного соборного совещания. Еретик Маркион был сын епископа Синопского в провинции Понт; Акила, переводчик Ветхого Завета на греческий язык, также был родом из Понта.

К половине II века уже была епископская кафедра в Амасии, главном городе Галатийского Понта. Однако Понтийские Команы еще не имели епископа, хотя почва для возникновения здесь организованной церкви уже была готова. Если верно предположение, что письмо Плиния к Траяну написано из Амиса и что здесь именно оказались такие отступники, которые заявили на допросе о своем выходе из христианской церкви лет двадцать тому назад, то распространение христианства в прибрежной полосе Галатийского Понта необходимо отнести уже к первому веку. И по положению, и по торговому значению Амиса естественно предположить, что в нем и его окрестностях христианство распространилось очень рано, а Амасия указывает на проникновение его и внутрь этой страны.

К сожалению, нет сведений о распространении христианства дальше по берегу Черного моря в пределах Понта Полемонова и Понта Каппадокийского до половины III века. Конечно, распространение его здесь в торговых портах вполне возможно, — даже более того: можно высказать уверенность в существовании здесь христианства; но определенных данных нет. Если принять во внимание, что в Понтийских Команах христианская церковь получила первого епископа из Неокесарии, и что в самой Неокесарии первым епископом был св. Григорий Чудотворец, то для нас станет ясным, что распространение христианства, направляясь с запада на восток, внутри страны еще не дошло до Полемонова Понта и остановилось даже в пределах Галатийского Понта. И вообще должно сказать, что от прибрежной полосы провинции внутрь страны христианство распространялось очень медленно, и нельзя удивляться тому контрасту, какой замечается в древних известиях относительно быстрого и широкого распространения христианства в провинции „Вифиния и Понт“и медленного и слабого проникновения его в центр Полемонова Понта, который лежал не на пути культурного движения.