Святой Григорий Чудотворец, епископ Неокесарийский. Его жизнь, творения, богословие

P. Bedjan, признавая редакцию сирийского жития в рукописи Британского Музея вообще не совсем точною, исправляет его в подстрочных примечаниях на основании Берлинского манускрипта № 321. Текст последнего почти в четыре раза обширнее текста рукописи Британского Музея; но Р. Bedjan не мог положить его в основу своего издания, так как большая часть листов этой рукописи находится в плачевном состоянии [140]. Р. Bedjan, по–видимому, не производил сличения жития в Берлинском манускрипте с жизнеописанием св. Григория Нисского. Между тем отрывок, приведенный P. Bedjan’oм в прим. 1 на стрн. 84, наводит В. Рисселя [141] на мысль, не представляет ли Берлинский текст просто перевода (в несколько распространенной форме) жизнеописания Григория Нисского. P. Bedjan не дает материала для суждения об этом, и мы не имеем возможности сказать, не примыкают ли и другие части этого жизнеописания к греческому житию, хотя на это, может быть, указывает отмеченная Bedjan’ом надпись большими красными буквами, сделанная неизвестным ориенталиртом на листах 8

^b и 9^а Берлинского манускрипта: „История Григория, епископа Нисского“. Но если даже в других частях Берлинский текст совпадает с сирийским жизнеописанием, то и в таком случае, по мнению В. Рисселя, можно предположить, что Берлинский манускрипт дает интерполяцию древнего сирийского жизнеописания посредством материала, заимствованного из греческого жизнеописания св. Григория Нисского.

Сирийское житие носит название „Повести о славных деяниях блаженного Григория, епископа Неокесарийского“ [142]

, — следовательно, оно, так же, как и похвальное слово св. Григория Нисского, не ставит своей задачей описания всей жизни св. Григория Неокесарийского и потому не содержит исторических дат и фактов, которые бы расширяли наши исторические познания о жизни и деятельности Чудотворца.

После небольшого введения, в котором указывается на различные виды духовной жизни, какими Бог ведет людей к спасению, составитель повести прямо начинает сообщение о призвании отшельника Григория во епископа неокесарийского и посвящении его Григорием Назианзином. Затем автор повести переходит к изложению чудес, которые располагаются у него в таком порядке: обман иудеев, наказание их и помилование; изгнание демона–прорицателя из капища и обращение языческого жреца, сомнение жреца в рассказе Григория о мученической смерти юноши и удостоверение его в этом; победа жреца над демоном в бане по молитвам св. Григория; отведение реки Лика от угрожаемого ею города; осушение озера для примирения двух братьев; избрание угольщика Александра во епископа; оклеветание св: Григория блудницей, наказание ее и прощение; исцеление одержимого юноши; гонение на христиан и бегство св. Григория; чудесное спасение Григория и его диакона от гонителей. Повесть оканчивается кратким сообщением о возвращении св. Григория, успехе его деятельности и кончине.

Руфин в своем переводе Церковной истории Евсевия считает необходимым дополнить сообщение Евсевия указанием на деяния великого мужа, прославляемые под восточным и северным небом. Он рассказывает только о трех чудесных деяниях: об осушении озера, о чудесном перемещении скалы, об изгнании демона из храма Аполлона [143].

Св. Василий Вел., старший брат Григория Нисского, в книге о Св. Духе к св. Амфилохию (гл. 29) пишет, что св. Григорий при содействии Духа имел страшную силу над демонами и таковую приял благодать слова в послушание веры во языцех (Рим. I, 5), что, принявши только семнадцать человек христиан, весь народ как городской, так и сельский чрез познание привел к Богу; он изменил и течения рек, повелев им великим именем Христовым, и иссушил озеро, дававшее любостяжательным братьям повод к войне; а предсказания его о будущем таковы, что он ни в чем не ниже прочих пророков, и совершенно долго было бы пересказывать чудеса этого мужа, которого, по преизбытку дарований в нем, явленных по действию Духа во всякой силе в знамениях и чудесах, и сами враги истины называли вторым Моисеем [144]

.

Родство материала в приведенных сообщениях о жизни св. Григория Неокесарийского бесспорно: св. Григорий Нисский и сирийское житие большею частию говорят об одних и тех же событиях; Руфин излагает. три факта, а св. Василий Великий упоминает о двух из них, делая общее указание на страшную для демонов силу над ними св. Григория, которая лежит в основании повествований св. Григория Нисского и сирийского жития, и на дар пророчества, причем замечает, что совершенно долго было бы пересказывать чудеса этого мужа.

Прежде всего возникает вопрос о взаимном отношении между приведенными повествованиями. Речь может идти собственно о двух житиях — св. Григория Нисского и сирийском и только отчасти о сообщениях Руфина; что же касается кратких замечаний св. Василия Вел., то они получают значение лишь при оценке жития, изложенного св. Григорием Нисским.