Святой праведный Феодор Ушаков. Изд. 5-е. 2010

Оставалось только стиснуть зубы и неустанно заниматься флотом, боевой выучкой служителей, снабжением экипажей продовольствием, строительством и украшением Севастополя. Именно в этот межвоенный период развернулся Ушаков как замечательный администратор, хозяйственник, строитель. Севастополь при нем становился подлинным городом. Это было удивительно, ибо казна денег не выделяла, все приходилось строить «содействием» флотских экипажей. «Последние в свободное время, за очень скромную добавочную плату, строили то казенные здания, то офицерские дома, то даже свои мазанки — если который-нибудь из матросов имел редкий случай завестись собственным своим семейством, и скоро не только гора, лежавшая на западной стороне южной бухты или гавани, но и другие ближайшие местности и хуторские участки, розданные флотским офицерам… довольно порядочно обстроились: хорошие садики и огороды точно так же появлялись в его окрестностях. Все портовые постройки и самое Адмиралтейство по-прежнему были расположены по берегам Южной и Корабельной бухт. Городские частные здания занимали уже всю севастопольскую гору и сверху того существовали: артиллерийская и корабельная слободки на местностях, ближайших к бухтам того же названия, а в закрытой лощине, находящейся верстах в двух от города и получившей название Ушаковой балки, устроен был сад для общественного гулянья».

Каждое утро раздавал наряды Ушаков командирам строителей на построение домов, посадку садов, возведение складов, где аккуратно выкладывали канаты, парусину, обшивочные доски, припасая, чтобы можно было быстро погрузить на корабли. Тут же наготове была артиллерия. Ушаков продумал план построения казарм на высоких берегах в гаванях так, чтобы моряки могли мгновенно спуститься по объявлению тревоги к своим кораблям, которые ставились напротив. Адмирал Карцов, что инспектировал Черноморский флот в 1797 году, отметил, что казармы «каменные, покрыты черепицею, а иные землею, некоторые достраиваются и все вообще весьма сухи и чисты… Пороховых погребов не имеется, но порох удобно хранится в прибрежных пещерах, нарочно вырытых большею частью в Инкермане».

Ушаков держал порох сухим, он следил за состоянием дел в Оттоманской Порте, вел постоянную разведку, подготовку и обучение экипажей. Мордвинов в силу своего положения отдавал приказы, среди них были толковые и бестолковые. У Ушакова же они все вызывали неприязненную реакцию. Мордвинов язвил, требовал с Ушакова — у Ушакова создавалось впечатление, что тот придирался, мелочил. Федор Федорович сердился, недоумевал, почему его, победителя турецкого флота, отодвинули и предпочли кабинетного адмирала. Таковым он считал Мордвинова. Отдушиной была встреча с Суворовым, который тоже волею судьбы, после смерти не прощавшего строптивости Потемкина, получил назначение сюда для укрепления южных границ России.

Екатерина, судя по всему, понимала двусмысленность положения Ушакова и, предполагая, что он еще понадобится русскому флоту, 2 сентября 1793 года произвела его в вице-адмиралы.

У развалин древнего Херсонеса

Уже десять лет, как утвердился на южном берегу Крыма Севастополь. Десять лет, а казалось, что был он тут со времен древнего Херсонеса. Вот и новый храм, вставший в центре города, будто бы пророс из тех древних времен, когда крестили здесь первую княгиню-христианку, а край был древней греко-славянской землей.

Суворов, после заключения Ясского мира назначенный на юг командующим войсками, вертелся в карете, разворачиваясь то в одну, то в другую сторону, вскидывал вверх руки, щелкал языком, а то и энергично подсвистывал.

— Этого не было! Здесь кустарник один рос. Ну, натворили! Настроили. Молодцы!

У здания Черноморского штаба он, не ожидая, когда карета остановится, встал на подножку и легко соскочил, пробежав вперед к крыльцу, с которого поспешил навстречу Ушаков. Тот загромыхал:

— Александр Васильевич! Александр Васильевич! Ты, как всегда, молнией! Мы же тебя к вечеру только ждем. — Обхватил маленького сухонького генерала, приподнял, обнимая.

— Не богатырствуй, не богатырствуй, а то задушишь, — похохатывал, отдуваясь, Суворов. — Веди, рассказывай, что, где громыхает, как турки себя ведут? Каков флот ваш Черноморский? Где течь? Где гниль пробилась?

— Ты, Александр Васильевич, щей похлебай вначале. Все расскажу да еще и расспрошу, кого побеждать приехал.

— Побеждать, побеждать, — притворно заворчал генерал, — а победу фундаментировать, закладавать надо заранее. Кто о сем думает?

Рюмка анисовой за обедом только подхлестнула поток вопросов Суворова.

Ушаков отвечал и сам справлялся:

— Что, будет война с турками, Александр Васильевич? Как пасьянс политический доказывает?