Святополк II. Своя кровь

Помогая торкам, Святополк дал Даниле Игнатьевичу часть своей дружины. Кидрей со своей стороны уверял боярина, что торки, заметив княжеский обоз, выйдут ему навстречу и помогут пробиться в город.

Торопясь, в путь выступили еще с вечера, хотя суеверный Матвей и упреждал, что подобное дело не следует начинать после полудня - удачи не будет.

Шли скорым шагом, и уже на четвертый день, легко перейдя близ того же Треполя обмелевшую Стугну, подступили к Торческу.

Кидрей и Матвей ехали впереди сторожей. Оторвавшись от обоза на полверсты, они вдруг скорым наметом вернулись, кинувшись к Даниле Игнатьевичу:

- Боярин! Торческ!.. И кипчаки вокруг. Тот приказал приготовиться к бою.

Торческ был окружён половецким станом, и еще издалека были слышны приглушенный гул людских голосов, ржание коней, помыкивание волов, глухой топот копыт. Тянулись над землей дымки костров, поднималась клубами пыль - трава вокруг города была вытоптана, и земля превратилась в пыль и камень. Над самим Торческом тоже плыли дымы, в двух-трех местах стены были обуглены и едва держались - будь половцы более умелы в осаде крепостей, давно бы взяли город на копье.

Велев обозу держаться подалее, за рощей, Данила Игнатьевич с частью дружины и проводниками подъехал поближе. Кидрей застонал, увидев родной город, - как раз сейчас где-то на дальнем берегу Торчицы опять начался пожар, и все заволокло дымом.

- Погибает город, боярин, - промолвил он горько. - Спешить надо!

- Надо, - согласился Данила Игнатьевич. - Да как к воротам пробьемся?

Ворот в Торческе было двое, поскольку и крепостей-детинцев тоже было два, по одному на каждом берегу реки. И возле обоих собралась половецкая сила.

- Надо идти к ближним, - уверенно молвил торк. - Наши увидят обоз, выйдут на подмогу.

Чуть выше по течению от того места, где половцы перекопали русло реки, наполнили водой бочки и выступили вперед.

Спервоначалу все шло, как задумали. Торки на стенах заметили обоз, засуетились, стали отворять ворота, выпуская дружину. Обоз, спеша соединиться с осажденными, прибавил хода, но степняки не дремали. Первые ряды друнсины не успели ступить на мост, как на них кинулись половцы. Раздались гортанные выкрики, визг несущихся во весь опор всадников, в воздухе замелькали стрелы. Разлетевшись для атаки, конница увязла в пешцах, которые вышли вместе со всадниками. Осажденные били по половцам сверху, помогая своим, но неприятеля было слишком много. В то время как половина связала боем торчевскую дружину, остальные кинулись навстречу обозу.

- Дружина, к бою! - крикнул Данила Игнатьевич, поднимаясь на стременах.

Меченоша подал ему щит и шелом - остальное все боярин еще утром, предчувствуя сечу, надел на себя, и сейчас он только натянул латные рукавицы и поудобнее взялся за черен меча. Исполнив свой долг, меченоша выхватил лук - стрелком он был отменным и сейчас показал себя: до сшибки еще не дошло, а первый половец уже вылетел из седла, получив стрелу в лицо.

- Заворачивай обоз! - крикнул на возниц Данила Игнатьевич и вырвался вперед.

Половцы не стали сшибаться лоб в лоб - пронеслись мимо, стреляя из луков на скаку и размахивая саблями. Некоторые остались на земле, пробитые стрелами да порубленные, но и отряд боярина поредел - мешком свалился с седла посеченный торк Матвей да верный меченоша вдруг схватился на грудь и рухнул, ткнувшись лицом в конскую гриву.

Половцы налетели на обоз, который возницы успели остановить и сейчас пытались развернуть. Визжа и крича по-своему, степняки принялись рубить людей и волов, когда на них налетела сзади дружина Данилы Игнатьевича.

Сам боярин был впереди. Встав на стременах, он вправо и влево отмахивался тяжелым, по его руке выкованным мечом, и попавшие под страшные удары недруги валились наземь как подкошенные. Двое отроков закрывали его с боков, но потом отстали, увлеченные сшибкой. Данила Игнатьевич не замечал ничего. Раз или два арканы падали ему на плечи - он сбрасывал их одним движением, не замечая нежданной помехи. Еще с юности его звали богатырем, и половцы вдруг повернули коней и с криками устремились прочь.

- Вдогон! Вдогон за погаными! - брызгая слюной, закричал Данила Игнатьевич. - Уходят!

Торк Кидрей еле успел остановить боярина, бросившись наперерез ему вместе с конем.

- Нет, боярин! Не скачи! - закричал он. - Не поддавайся! Это их уловка!

- Да что ты, песий сын, себе позволяешь? - заревел на него Данила Игнатьевич. - Бона как ты Руси служишь?

- Боярин, кипчаков слишком много, а их стан близок! - смело ответил Кидрей. - Коли за тебя можно дать выкуп, то меня не выкупит никто! Кипчаки жестоко мстят нам, торкам, да и всем, кто ушел из степи в русские города!

Данила Игнатьевич еле успел остановиться и перевести дух. Словно угадав, что их хитрость разгадана, половцы вдруг повернулись и опять кинулись на руссов.