Святополк II. Своя кровь

Святополк хмуро посмотрел на боярина. Подарки слать придется из княжеской казны, бояре ни ногаты[30] не дадут, да еще, как придет срок, будут себе жалованье требовать! А не заплатишь - к другому князю уйдут. Вон Славята как побывал в Переяславле, все в ту сторону поглядывает. Чем приворожил его Владимир?

- Чем платить поганым станем? - спросил князь.

- Известно чем! - сказал Ян Вышатич. - Мы по весне в степь ходили - полона и скота много забрали. Сотни пленных привели. Их и отдать, да скотину какую ни на есть. Авось, кроме того, что половцев отвадим, и еще кого из наших людей выкупим!

- Я согласен, князь! - кивнул Данила Игнатьевич. - Надо полон отдавать.

- А я, коли позволишь, князь, в Переяславль поскачу - а _ну как Владимир Всеволодович тоже своих половцев захочет выпустить? - предложил Славята.

Святополк хмуро посмотрел на него. Уйдет боярин, как пить дать уйдет! Но сейчас было не до мелких свар.

- Добро, - кивнул он, выпрямляясь на столе. - Готовьте грамоту ханам. А послами пойдут Захар Сбыславич и…

- Дозволь мне ехать, князь! - вырвался вперед Путята Вышатич.

Ян Вышатич только глянул на младшего брата - Путята с вокняжением нового князя полез вперед, стараясь чаще попадаться на глаза, и, видимо, надеялся стать большим боярином. Но Святополк Изяславич коротко кивнул:

- Добро. Едете вы вдвоем. Назавтра и отправляйтесь! На другое утро двое послов, взяв побольше спутников, чтобы придать себе весу и силы, выехали в сторону Юрьева.

Город был обложен с трех сторон. Только с одного края к его стенам подступала река, и туда половцы не могли подойти. Но они разъезжали по дальнему берегу, присматривая, чтобы никто не мог уйти из города по воде. Со стороны поля их раскинулся целый стан. Степняки стояли тут уже больше половины лета, но так и не могли взять город. Посад был выжжен дотла, сизый дым катился по небу, застилая солнце. Ближайшие нивы были вытоптаны дочерна, и проезжавшим боярам было больно смотреть на остатки зеленых колосьев, которые даже не начали цвести. Окрестностям Юрьева грозил голод, а это значит, что не будет податей в казну, которая и без того оскудеет после замирения с врагом.

Половецкую орду привели ханы Туглей и Боняк. Счастливо избежавший разорения Юрьев был богатой добычей, но когда послы кроме даров пообещали отпустить пленных и вернуть часть угнанных стад, ханы прислушались к словам бояр. Получилось так, что две из разгромленных князьями орд ходили под началом хана Туглея, и он надеялся, что в числе пленных есть его родственники. Он согласился сразу, несмотря на то что Боняк остался недоволен.

Уговорились, что через еще две седмицы пленные будут приведены под Юрьев, а до тех пор половцы будут стоять у стен города и ждать князей. С тем послы и уехали.

В оговоренный срок несколько сотен кибиток прибыли под стены Юрьева - из полона вернулись жены и дети разгромленных орд. В их числе Туглей с удивлением и радостью нашел детей своего двоюродного племянника. Это его так обрадовало, что он в тот же день начал сворачивать свой стан.

Боняк был недоволен, но подчинился. Осажденные жители Юрьева не верили своим глазам и от изумления не могли даже радоваться, когда увидели, что однажды поутру степняки снялись и повернули в сторону степи.

- Бог оборонил землю от поганых! - слышалось всюду. Люди высыпали на стены, чтобы своими глазами увидеть, как враги отходят.

Обратно шли другой дорогой, отлично зная, что позади осталась выжженная и разграбленная земля. Хотя ни разу не было такого, что удавалось полонить всех селян подчистую, и всегда находились уцелевшие, но рыскать среди вытоптанных полей и спаленных сел в надежде отыскать этих одиночек никому не хотелось. Земля еще не набрала сил после выхода двухлетней давности, селения попадались редко, жителей в них было мало, в основном старики и бабы с чудом уцелевшими малолетними детишками. В домах брать было нечего, и половцы возвращались несолоно хлебавши.

Боняк ехал рядом с Туглеем, который не мог нарадоваться на старшего сына своего племянника. Отроку шел двенадцатый год, это был смышленый мальчишка - через несколько лет он пойдет в свой первый поход.

- Нашел чему радоваться, - ворчал хан Боняк. - Конечно, родня многое значит, но вот скажи мне, Тенгри-ханом тебя заклинаю, зачем мы ходили на Русь?

- Отомстить за наших братьев урусским князьям! - ответил Туглей. - Их кости вопили о мести!

- Отомстили? Скажи по совести!.. Пришли под большой город, постояли и назад воротились. Полона мало набрали, добра никакого не взяли, скота - и то гоним меньше, чем было в начале похода! - продолжал возмущаться Боняк. - Над нами весь Дешт-и-Кипчак смеяться будет, а особенно старый лис Тугоркан. И Шарукан - он в своем Шарукане сидит, горя не ведает!

- Мы наших жен и детей вызволили! - возразил Туглей. - Ты видел Ехир-хана? Он еле живой вырвался, две его жены и дети попали к урусам! А ныне мы везем их домой!