Святополк II. Своя кровь

Любава вошла опять, кивнула князьям и хлопнула в ладоши. За нею вступило несколько холопов, внесли чары, хмельной мед, пряники на заедку, благо Петров пост еще не наступил. Споро и молча накрыли на стол и ушли, оставив князей одних.

- А уговор наш помнишь? - спросил Владимир, сам наливая в чару мед. Святополк тоже плеснул себе, но лишь пригубил. - Ворога внешнего мы приструнили - надобно внутренним заняться, кто, аки змея подколодная, сидит за нашими спинами и только и ждет мига, чтобы побольнее ударить в самое сердце!

Владимир умел и любил красно говорить. Он еще не кончил речь, как Святополк уже обо всем догадался:

- Олег Черниговский?

- Он самый. Мне от верных людей известно, что еще зимой он тайно принял у себя… ведаешь ли, кого? Сына самого Итларя! Когда твой Славята с моими торками резал их стан, вызволяя моего сына Святослава, малой дружине по ночной поре удалось уйти. Итларевич был с ними. А теперь мне доносят, что живет он на Олеговом дворе как друг и половцы уцелевшие с ними. И поговаривают, что Олег посылает их куда-то с поручениями. А куда могут скакать половцы, как не в свою степь?

Святополк резко поставил чашу на стол:

- Олег на нас половцев навести задумал?

- По крайности, на Переяславль - там ведь его отец был убит! Сам Олег, овдовев, половчанку за себя взял. Ежели призовет своего тестя опять, трудно будет с ним совладать!

Это было серьезное дело. Святополк задумался. Конечно, мстить Итларевич - если то был он - решит Переяславлю. Пострадает именно Мономах, а его не грех пощипать: уж больно вознесся Всеволодович! Но как дознаются, что его, Святополков, боярин нарочно из Киева приезжал и великий князь причастен к убийству половецких послов? Тут и Тугоркан не поможет - придут степняки всей ордой на Русь, сметут Киев с лица земли, пожгут и пограбят все на своем пути, князей кого убьют, кого в полон сволокут, а Олег Святославич сядет на Киевский стол. Но ведь он изгой! Братья Изяслав и Всеволод Ярославичи порешили, что его отец Святослав не по чину занимал великий стол!.. Да, Олег будет мстить им обоим за дела отцов. Надо было что-то делать…

Владимир внимательно следил за игрой мыслей на челе великого князя. Он-то давно все решил и, выждав, пока Святополк поднимет на него взгляд, сказал:

- Рассорить надо Олега с половцами, пока не поздно.

- Хотели уж его в степь вести - и что? - нахмурился Святополк.

- А то, что не пошел он, нам теперь на руку. За то, что не послушался тебя, великого князя, его можно судить и лишить Черниговского стола. Но сперва следует забрать у него Итларевича - коли поганые проведают, что Олег отдал ханского сына нам, они не станут его слушаться и отпадут от него. А ты пошлешь послов к Тугоркану: как тесть, он должен будет тебе помочь и склонить ханов в нужную сторону.

- Добро, - кивнул Святополк. - Пошлю человека в Чернигов!

- А я накажу, что ему передать Олегу, - добавил Владимир.

На другой день в Чернигов ушел гонец, неся кроме зашитого в шапку письма от великого князя и словесный наказ лично от Владимира Мономаха. Если Святополк лишь отчитывал Олега за непослушание и корил за то, что, будучи молодшим князем, он тем не менее мнит себя сильным и смеет вести дела за спиной Киева, когда даже Владимир Мономах то и дело советуется с ним, Святополком, когда и как идти в поход да что делать в мирное время, то послание самого Мономаха было короче и яснее: «Ты не ходил с нами на поганых, которые губят Русскую землю, а у тебя есть Итларевич: либо убей его, либо нам дай. Это есть враг наш и нашей земли. А не выдашь его - сам врагом будешь».

Гонец родом был из Чернигова, поэтому до княжеских палат добрался быстро и легко. Олег был занят - сидел с младшим братом Ярославом, наставляя его. Юноша еще не имел своего удела, жил до сей поры у брата Давыда и теперь горел желанием проявить себя. В той же палате сидел и Итларевич - совсем еще отрок, не старше шестнадцати лет. Войдя, гонец сразу понял, кто этот смуглый темноволосый юноша, но, не дрогнув, отдал письмо Святополка и громким голосом отчеканил напутствие Мономаха. Олег взял письмо, взмахом руки отпустил гонца и погрузился в чтение.

- Что решишь, коназ Ольбег? - не выдержал Итларевич, когда Олег скомкал пергамент и поднес его к свече. - Ты мене обещал!..

Олег внимательно смотрел, как тлеет пергамент, распространяя по горнице запах паленой кожи. Потом перевел взгляд на младшего брата, посмотрел на половчина. Он все понимал - что значит это письмо, что имел в виду Мономах. За несколькими словами стояла большая война, которую не выдержать Русской земле. Его отговаривали от нее, грозили бедствиями и карами, но не он первый начал, не ему и завершать.

- Зови гонца, - кивнул он брату Ярославу и, когда гонец вошел, сказал, глядя на горящий пергамент: - Передай князю Владимиру, что Итларевич гость мне. Я с ним ролью ходил и гостя не выдам. А что до того, что я в поход не ходил - так я нездоров и сейчас еще хвораю и принужден своего брата меньшого вместо себя по Черниговской волости с доглядом посылать. Ступай!

Когда гонец ушел, две пары глаз обратились к Олегу.