Святослав Светлый и карта шести чародеев

И Святослав проснулся в своей комнате, в Питере. Мальчик сел на кровати и озадаченно оглянулся вокруг, не веря, что всё, что с ним случилось, было не больше обыкновенного сна. Он потрогал шею, но на ней не осталось ни одного укуса, и это обстоятельство ещё сильнее уверило его в нереальности произошедшего. Всё же Свят встал и подошёл к шкафу с зеркалом, скинул с дверцы одежду и посмотрел на своё отражение, но и оно ничем не выдавало странность ситуации. «Не понимаю….» – тихо проронил мальчик, и уж собирался выйти из комнаты, чтобы найти тётушку, но тут боковым зрением заметил колыхнувшуюся штору и повернул голову в сторону окна. На глаза ему попался зелёный гребешок, лежавший на письменном столе, что выглядело ещё страннее, ведь он никогда не расчёсывался, предпочитая использовать в этих целях кисть руки. Парень взял гребешок в руку, провёл им по хохолку, смотря в зеркало, и так и застыл, забыв его в волосах – в отражении на кровати кто-то лежал. Юноша обернулся и удивился ещё сильнее: в его постели спал он же, но только гораздо младше – ему было лет шесть, не более. Свят захотел поближе рассмотреть маленького себя и почти что подошёл к кровати, но только он коснулся одеяла, в которое маленький он завернулся по самый кончик носа, как щёлкнула оконная задвижка, и мальчишке пришлось нырнуть в шкаф. Сделал он это весьма своевременно, поскольку в окно уже пробрался некто неизвестный. Святослав вдруг заметался в сомнениях: с одной стороны, он должен был остаться рядом с малышом и защитить его, но, с другой стороны, его не должны были увидеть, ибо это было и всегда будет главным правилом скачков во времени (так в фильмах говорят). Всё же Свят остался на месте и затаил дыхание, встав так, чтобы была хорошая видимость и можно было бы выскочить в любую секунду.

Выскакивать и защищать себя ему не пришлось – тем неизвестным, что незаконно пробрался в детскую, оказалась его мать. Юноша настороженно проследил за ней, помня, что Маргарита бросила его, когда первородный дух попытался поработить его сознание, да и к тому же именно она привела его с отцом в логово злодея, где теперь застрял последний.

Сбросив с головы вымокший капюшон, – на улице шёл проливной дождь – женщина нависла над спящим мальчишкой. Она сняла с себя цепочку, и в свете ночника блеснул давно знакомый серебряный медальон с гравировкой. Свят, тот, что сидел в шкафу, схватился за шею, но его драгоценность была на месте. Тогда он успокоился и вновь обратил взор на мать, которая положила медальон рядом с подушкой, чмокнула малыша в нос и быстрым шагом подпорхнула назад к окну. Но перед тем, как уйти, она притормозила, что-то шепнула, взглянув на штору, и скрылась в ночи.

Святослав осторожно вылез из шкафа и подошёл к кровати, наклонился над собой и улыбнулся, после выпрямился, толкнул маленькую самодельную ракетку, подвешенную на тоненькой верёвочке над кроватью, и в тот момент, когда она делала вираж, моргнул.

Открыл глаза он, уже находясь на космическом корабле в окружении всей команды, столпившейся вокруг него. Все испуганно перешёптывались, не сводя с него глаз, и, заметив, что он пришёл в себя, сразу весело загомонили. «Ну, ты даёшь, брат! – протянул Денис. – Два часа провалялся в отключке – это как, вообще, понимать?! Да ещё и всю дорогу назад пришлось тебя на спине тащить!». «Ну, не тебе же! – покачала головой Василиса, – Как ты?» – спросила она Свята.

Кивнул Святослав крайне медленно, ибо боялся открыть рот: его ужасно мутило, словно всю ночь он крутил мёртвые петли на своём палту. Парень потрогал шею, и в этот раз всё было так, как он и ожидал – по кругу нащупывались сильно припухшие болезненные бугорки от укусов тех шептунов. Мальчик чертыхнулся, ткнув нечаянно ногтем в одно из мест укуса. К боли добавилось чувство обиды, ведь он так и не узнал, что делать с этим дневником, а время-то тикало – до начала учёбы оставалось не больше двух месяцев.

«Так, поднимайся, малыш», – сказал юному эмпату старых кок. Вместе с тем он помог Святу встать, а затем отвёл его в каюту.

Тик-так…. Тик-так…. Святослав слушал мерный ход часов. Была ночь. Целый день в каюту к мальчику никого не пускали, считая, что он спит. Но Свят не спал, а вместо этого по восьмому кругу объезжал дневник Бровилиуса. И даже сейчас он сидел с фонариком в руках и подсвечивал очередную страничку.